Сталин шутит…

Уходя, я спросил у помощника Сталина Поскребышева: “Александр Николаевич, почему товарищ Сталин моими часами заинтересовался?”“У него коллекция ручных часов. Небольшая, но очень интересная”.

Потом я зашел по делу к НА Булганину и в двух словах тоже рассказал ему о часах. Булганин подтвердил: “Товарищ Сталин обратил на них внимание потому, что он коллекционер. Как-то я случайно оставил у него свои карманные часы, но обратно получить их уже и не пытался”.

Я стал размышлять. Подарить вождю часы? Его реакция на этот шаг могла быть всякой, включая и нежелательный вариант: снятие с работы за подхалимство. Не дарить? Выглядит скупостью или какой-то невежливостью.

Наконец, решился. Позвонил Поскребышеву и спросил, на месте ли Сталин. Он ответил, что тот ушел обедать. Положил я часы в конверт вместе с очередным документом на подпись и отнес в приемную для передачи Сталину.

Обычно Сталин после ознакомления с моими бумагами вскоре меня вызывал и отдавал все подписанное им. На этот раз никакого вызова не последовало. Это показалось мне плохим предзнаменованием. Прошли целые сутки. Наконец, звонит Поскребышев и говорит: «Приходи и часы свои забирай».

Я похолодел. Захожу к Поскребышеву. Получаю запечатанный конверт, в котором что-то топорщилось. Скорее – к себе. Извлекаю из конверта подписанный Сталиным документ и коробочку. Открываю ее и с изумлением вижу золотые часы-хронометр.

Через несколько дней меня встретил начальник охраны Сталина генерал Власик: “Ну задал ты мне задачу. Вызвал меня товарищ Сталин, дал деньги и поручение: срочно приобрести хорошие часы. Я всю Москву объездил, пока нашел то, что нужно. Привез товарищу Сталину, а он говорит: это для обмена с товарищем Чадаевым…”

Сам Сталин при последующих встречах со мной ни видом, ни намеком не напоминал о случае с часами, не спрашивал, понравился ли мне его ответный подарок. В свою очередь и я не пытался затрагивать эту тему…

174

В 1950 г. Сталин написал работу «Марксизм и вопросы языкознания». Он подверг решительной критике господствовавшие в лингвистике взгляды покойного академика Н.Я. Марра, которые, в общем, завели эту науку в тупик. Исследуя проблему, Сталин консультировался по узкоспециальным вопросам с известным лингвистом А.С Чикобава. Разбирать ошибки Марра и научные достоинства сталинского труда мы не будем. А вот об одной поучительной истории, которая произошла еще до его напечатания, расскажем.

Надо сказать, что приверженцы теории Марра отличались крайней нетерпимостью к оппонентам, буквально сживали их со свету. Чикобава пожаловался вождю, что два армянских языковеда-академика сняты с работы за критику Марра. Хотя была глубокая ночь, Сталин позвонил Первому секретарю ЦК Компартии Армении Г.А. Арутинову, назвал фамилии и стал выяснять:

– Есть такие люди?

– Да, есть.

– Где они работают?

– Сейчас нигде.

– А кто они по званию?

– Академики…

– Ах, академики, а я думал, дворники.

В таких случаях Сталин вешал трубку не прощаясь.

Одного академика – восьмидесяти лет – разбудили той же ночью, чтобы порадовать приятной вестью о восстановлении на работе. Другого будить не стали, о приятной вести сообщили утром: все-таки ему было за девяносто.

175

Анастас Микоян в свое время изрядно потоптался на имени Сталина. Впрочем, он затем и на Хрущеве «оттянулся». На Брежневе не успел, так как помер раньше Леонида Ильича.

Это про него ехидничал народ: Микоян, мол, никогда не носит зонтика, потому что даже в проливной дождь он умеет лавировать между струями. Другая популярная в народе присказка о Микояне: «без инфаркта и паралича – от Ильича до Ильича». Ведь начинал свою карьеру сей партийный перевертыш еще при Владимире Ильиче Ленине.

В последние годы жизни, когда с оголтелой хрущевщиной было покончено и ветер истории подул немного иначе, Микоян нередко рассказывал о Сталине.

«Спрашиваете, какой был Сталин? Умный, интересный, волевой человек, преданный партии. Шутить любил. Однажды сидим мы с Аллилуевой на вечеринке, о детях разговариваем, а Сталин говорит: “Товарищи члены Политбюро, смотрите, Микоян за моей женой ухаживает. Если я его убью, он сам будет виноват”. В следующий раз стараюсь сесть подальше от Аллилуевой, а она подходит и что-то спрашивает. Сталин говорит: “Видите, Микоян снова за моей женой ухаживает… “Говорю Аллилуевой: давайте вместе не садиться, не будем раздражать товарища Сталина. Она смеется… Садимся в следующий раз в разных концах стола. Сталин говорит: “Видите, Аллилуева и Микоян в разных концах сели – маскируются. Все-таки я его убью”.

Честные люди, вспоминая об этом, посмеивались бы. Микоян, вспоминая об этом, поеживался».

176

Никто нигде не видел, чтобы это было написано рукой вождя, никто не слышал, чтобы он это кому-то сказал, но ему упорно приписывают популярный постулат:

Неважно, кто голосует и как голосует. Важно, кто и как подсчитывает голоса.