Сталин шутит…

«Я не новый, я старый русский, – подвывал несчастный, когда его уводили. – Я такой же как все, я простой…» – «А мобильник?» – «Так мобильник же – дешевка». – «Да, но простой человек, если и залезет в нос, то пальцем, а не антенной мобильника», – усмехнулся вождь.

182

Дрожащий Хрущев предстал перед Сталиным по ту сторону бытия. Вождь глядит на Хрущева немигающим взглядом:

– Н-да, в той жизни употребил ты меня после XX съезда по полной программе.

Хрущева начинает все сильнее бить озноб. И вдруг, к своему удивлению, слышит:

– Не дрожи, в аду не так страшно, как на Земле описывают. Кроме того, у меня неплохие отношения с господином Бафометом. А зла я не помню и попрошу расписать на всю неделю самые легкие виды наказания для тебя.

– Какие? – спрашивает Хрущев, постепенно приходя в себя.

– Ты куришь?

– Да.

– Теперь будешь курить только по понедельникам.

– Все так же выпиваешь?

– Да.

– Теперь будешь пить только по вторникам.

– Как насчет поесть?

– Вы же знаете, товарищ Сталин, – приободрился Хрущев.

– Знаю, поесть ты горазд. Но теперь – лишь по средам.

– С дамским полом ты, по-моему, тоже баловался?

– А как же.

– Это будет только по четвергам.

– Речи любишь говорить?

– Грешен, люблю, – отвечает Хрущев, окончательно переставший бояться наказания.

– Грешники болтают по пятницам, остальные дни молчат.

– А как у тебя с гомосексуальными наклонностями?

– Что вы, да никогда, товарищ Сталин.

– Не повезло. Получается, что каждая суббота станет для тебя сущим адом: иметь тебя будет весь коллектив чертей. Это наказание они ни за что не вычеркнут из расписания. А по воскресеньям будешь залечивать раны…

183

Как только не поносили Хрущева при жизни. Помер он, а на том свете все продолжилось. Обступили, осыпают бранью. Сталин слушал-слушал, но вдруг прервал поток оскорблений.

– Кто назвал Никиту свиньей? Нехорошо глумиться над животными.

184

Сидят Сталин и все остальные члены Политбюро, ушедшие в иной мир. Чего-то ждут. Сталин возмущается:

– Мы послали Никиту сгонять в земную жизнь за свежей московской газетой, а его уже несколько дней нет. Лаврентий, выясни…

Берия вернулся быстро.

– Плохо дело, товарищ Сталин. Не поспеваем мы здесь уследить за их инфляцией. Вы дали Хрущеву пятитысячную купюру. Чтобы ее разменять, он зашел в центре Москвы в кафе, что напротив газетного киоска. Выпил чашку чая. И вот уже неделю моет в том кафе посуду, чтобы расплатиться за чай.

185

– Товарищ Сталин, это правда, что Москва – третий Рим?

Сталин, с болью и гневом глядя на то, что сделали с Советским Союзом:

– Правда. Но вся остальная страна – это второй Гондурас.

186

Ажиотаж на том свете.

– Вы слышали, вы слышали? Одни парламенты уже легализовали проституцию в бывших советских республиках, другие рассматривают такую возможность. Докатились…

Сталин затягивается трубкой и, выпуская клубы дыма, пожимает плечами:

– Они не только докатились, они разум потеряли. Это же абсурд: плодить коллег-конкурентов с такими неограниченными возможностями.

187

Товарищ Сталин, почему оборонная техника и технология в ваше время развивались семимильными шагами?

– Мы изучали и внедряли лучший мировой опыт. В Германии сотрудники одного секретного учреждения не были в курсе того, чем занимаются в другом. В Англии сотрудники одного отдела не ведали, чем занимаются сотрудники другого отдела. В США сотрудник понятия не имел, чем занимается его коллега за соседним столом. Но при этом все они конкурировали межу собой, воровали друг у друга секреты, мешали друг другу. Мы воздвигли железный занавес, усовершенствовали организацию труда, развернули соцсоревнование.

– Выходит, в России все так плохо, потому что нет ни соревнования, ни секретности?

– Какое это имеет значение, если сам сотрудник не знает, чем занимается.

188

Советский поезд шел по коммунистическому пути и вдруг остановился в чистом поле: локомотив сломался, дорога кончилась. Как повели себя начальники поезда?

Ленин велел напоить машиниста горячим чаем, проводникам выучиться грамоте, всем выйти из вагонов и устроить субботник, отремонтировать паровоз, нарубить в соседнем лесу шпал, собрать на станции металлолом, развести огонь и отлить рельсы, вручную прокладывать путь. Состав уверенно двинулся вперед.

Сталин велел арестовать машиниста, устроить партчистку среди проводников, провести индустриализацию, построить новый локомотив, пустить впереди путеукладчик, за ним бронепоезд, пресекать панику и расстреливать врагов народа, награждать отличившихся пассажиров. Состав, набирая скорость, помчался дальше.

Хрущев велел пошить машинисту и проводникам новую форму, выпустить заключенных из арестантского вагона, снимать рельсы сзади поезда и укладывать их впереди, приделать к локомотиву ракету, а если она не потянет, то засеять железнодорожную насыпь кукурузой и кормить ею пассажиров, чтобы шибче толкали поезд. Состав со скрипом, еле-еле, но пополз вперед.