Сталин: тайны власти

Все эти обстоятельства и побуждали Кремль настойчиво искать выход из складывавшегося весьма неблагоприятного для него положения и прийти в конце концов к единственно возможному, самому разумному — попытаться как можно скорее инициировать создание системы коллективной безопасности, охватывающей всю Европу, а не только ее запад, как то подразумевали соглашения, заключенные в Локарно в 1925 г. Такая система включала бы, с одной стороны, Францию и Бельгию, а с другой — Польшу, Чехословакию, Советский Союз, возможно, еще и Прибалтийские государства. Ведь только существование такой формы сдерживания и означало бы для Германии, в случае развязывания ею агрессии, безразлично на западе или востоке, войну обязательно на два фронта, чего ей следовало более всего избегать. Подобная система устраняла бы к тому же и потенциальную угрозу для СССР со стороны Польши.

19 декабря 1933 г. Политбюро (ПБ) ЦК ВКП(б) пошло на крайнюю, по сути, радикальную меру. Перед лицом не надуманной, как было прежде, а вполне реальной страшной угрозы самому существованию страны оно перестало наконец уповать на ставшую явной утопией мировую революцию и отказалось от привычного «классового» внешнеполитического курса. Впервые после Рапалло и Берлинского договора 1926 г. прекратило ориентироваться на безусловную, всестороннюю и к тому же практически открытую поддержку всех коммунистических и антиколониальных движений, выступлений и восстаний, от всего того, что и порождало естественную самоизоляцию СССР, его длительное противостояние мировому сообществу. Необычайно важное решение, принятое в тот день ПБ, предусматривало, как первый шаг на новом пути вступление в Лигу Наций «на известных условиях», ради того чтобы в дальнейшем иметь возможность сделать и последующие шаги — в официальных рамках этой международной организации «заключить региональное соглашение о взаимной защите от агрессии со стороны Германии»[1].