Читаем Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны полностью

Главные германские армии дислоцированы на всем протяжении от Финляндии до Румынии, и заканчивается сосредоточение последних авиационных и танковых сил… Если разразится эта новая война, мы, конечно, окажем русским всемерное поощрение и помощь, исходя из того принципа, что враг, которого нам нужно разбить, — это Гитлер.

Уинстон Черчилль готовится стать союзником столь ненавидимой им когда-то России в войне против гитлеровского «Чудовища».

До начала операции «Барбаросса» осталось всего 5 дней. 16 июня 1941, понедельник. Берлин

Надежды и опасения

До начала операции остались считанные дни, и Гитлера начинают одолевать сомнения. Уверенность в победе сменяется опасениями. Опасения — надеждами. Опасения связаны с «трагедией Наполеона». А надежды основаны на том, что русские, зная о нападении, скорее всего, не применят тактику 1812 г., а выберут «оборонительный» вариант действий. Именно этот вариант Эрих Маркс и Бернхард фон Лоссберг называли самым «благоприятным для Германии». Такие действия русских дадут возможность стальному германскому кулаку разгромить их армию в решающем приграничном сражении гауптшлахт и обеспечат успех молниеносного германского блицкрига.

ИЗ ДНЕВНИКА ГЕББЕЛЬСА

16 июня 1941, понедельник. …нападение на Россию начнется, как только закончится сосредоточение и развертывание войск. Это будет сделано примерно в течение одной недели… Это будет массированное нападение самого крупного масштаба. Пожалуй, даже самое мощное из всех, какие видела когда-либо история. Пример Наполеона не повторится. Русские сосредоточили свои войска точно на границе, для нас это наилучшее из всего, что могло произойти. Если бы они были рассредоточены подальше, внутри страны, то представляли бы гораздо большую опасность… Чтобы завуалировать подлинную ситуацию, необходимо и далее неотступно распространять слухи: мир с Москвой! Мол, Сталин приезжает в Берлин…

До начала операции «Барбаросса» осталось всего 4 дня. 17 июня 1941, вторник. Восточная граница Германии

«GOTTMITUNS»

Преступные документы, разработанные штабом Верховного главнокомандования — «Распоряжение об особой подсудности в районе „Барбаросса“ и об особых мероприятиях войск», и «Приказ о комиссарах» уже поступили во все полевые штабы германских армий. Эти распоряжения и приказы касаются не только убийц из Эйнзатцгруппе СС, но и каждого солдата вермахта, и поэтому офицерам приказано довести их до каждого солдата, а также особо разъяснить солдатам «устные приказы фюрера».

ИЗ ЗАЯВЛЕНИЯ СОВЕТСКОГО ОБВИНИТЕЛЯ Л. СМИРНОВА

Нюрнбергский процесс, 1946

Это распоряжение, подписанное Кейтелем, но изданное от имени Гитлера и по его прямым указаниям, было воспринято всеми солдатами и офицерами фашистской армии как распоряжение Гитлера».

Теперь каждый немецкий солдат знает, чего ждет и требует от него фюрер. А фюрер требует от своих солдат быть жестокими! Фюрер требует от них быть безжалостными! Фюрер требует от них совершения самых варварских преступлений и заранее освобождает их от юридической ответственности за эти преступления!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука