Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны

Леопольд Треппер и Анатолий Гуревич были арестованы в ноябре 1942 г. во Франции. Оба они в течение долгого времени вели достаточно спорные радиоигры с Москвой. Трепперу впоследствии удалось бежать, а Гуревич оставался в заключении в парижском отделении гестапо почти до конца войны. И здесь судьба свела его с Хайнцем Панневицем.

По внешнему облику гауптштурмфюрера СС Панневица, полнотелого и розовощекого немца, трудно было предполагать, что имеешь дело с безжалостным палачом. Прихвостень пресловутого садиста Гейдриха, Панневиц в сентябре 1942 г. сопровождал своего патрона в Чехословакию и был лично ответственен за его охрану. После убийства Гейдриха именно Панневиц осуществил зверскую карательную акцию в чешской деревне Лидице. Трагедия Лидице известна всему миру. Но мало кому известно, что в процессе той же карательной акции Панневиц уничтожил и несколько сот еврейских узников лагеря Терезиеншт.

В июле 1943 г. Панневиц был назначен командующим парижским отделением «Rote Kapelle». И тут произошла еще одна невероятная история, которыми так богата советская разведка — заключенный советский шпион-еврей-Гуревич завербовал своего палача — эсэсовца Панневица!

В мае 1945 г. «Кент» доставил в Москву большую часть архива зондеркомандо «Rote Kapelle» и… гауптштурмфюрера СС Хайнца Панневица вместе с его пятнадцатью чемоданами и любовницей. Все они, и бесстрашный советский шпион «Кент», и эсэсовец Панневиц, и его любовница, в ту же ночь, конечно, оказались на Лубянке, где к тому времени уже шли допросы возвращенного на Родину Треппера и попавшего в плен руководителя «Rote Kapelle» Панцингера. Но все это будет потом, в 1945 г., а пока…

Бельгийско-французская ветвь «Красной Капеллы», так же как и ее берлинская ветвь, весной 1941 г. обладала поистине невероятными возможностями. Важность радиограмм, поступавших все эти последние месяцы в Москву трудно переоценить. С каждым днем эти радиограммы становились все тревожнее, а радиограмма, полученная сегодня от Суслопарова, поставила последнюю точку: «…завтра, 22июня 1941 г., Германия внезапно нападет на Советский Союз».

До начала операции «Барбаросса» остались считанные часы. 21 июня 1941, суббота, Лондон

Нападение завтра!

В эту субботу в Лондоне выдалась солнечная погода. Такое бывает не часто, и поэтому советский посол Иван Майский, закончив пораньше свои дела, около часа дня отправился вместе с женой за город, в Бовингдон. Здесь, в доме Хуана Негрина, бывшего премьер-министра Испании, Майский обычно проводил выходные дни. Но не успел посол переодеться в легкий летний костюм и предаться желанному отдыху, как раздался телефонный звонок. Стаффорд Криппс вызывал посла в Лондон.

Вспоминает академик Майский: «Час спустя я был уже в посольстве. Криппс вошел ко мне сильно взволнованный. „Вы помните, — начал он, — что я уже неоднократно предупреждал советское правительство о близости германского нападения… Так вот, у нас есть заслуживающие доверия сведения, что это нападение состоится завтра, 22 июня, или, в крайнем случае, 29 июня… Вы ведь знаете, что Гитлер всегда нападает по воскресеньям… Я хотел информировать вас об этом“.

После того, как мы обменялись краткими репликами по поводу сообщения Криппса, он прибавил: „Разумеется, если у вас начнется война, я немедленно же возвращаюсь в Москву"».

Как только Криппс, распрощавшись с Майским, удалился, посол немедленно отправил в Москву шифровку. Москва в который раз получила, ставшее уже обычным, предупреждение: «Нападение состоится завтра, в воскресенье, 22 июня 1941».

До «внезапного» нападения остались считанные часы. 21июня 1941, суббота. Москва

Завтра, в 3—4 утра!

В 17.00 в Москву поступила шифровка Майского, а к 18 часам было получено еще одно предупреждение, но, на этот раз с указанием времени нападения — в три-четыре часа утра! Это предупреждение пришло из германского посольства в Москве.