Сталин VS Троцкий

Троцкий отправил в Царицын комиссию, которая пришла к выводу, что арестованные офицеры ни в чем не виноваты. Снесарева и офицеров, которых не успели расстрелять, выпустили. Возмущенный Троцкий потребовал от Сталина дать командованию округа возможность работать нормально. Сталин на телеграмме написал: «Не принимать во внимание». Снесарева от греха подальше перевели командующим Западным участком отрядов завесы, которые прикрывали линию перемирия с немцами. Вся эта трагическая история описана в сборнике статей «Реввоенсовет Республики», который появился уже после перестройки.

Детство, отрочество, юность

Как складывались отношения Троцкого и Сталина до этого времени?

Трудно представить себе более разных людей.

Лев Давидович Бронштейн первые девять лет жизни провел в деревне Яновка Херсонской губернии. Он вырос в земляном домике под соломенной крышей. Его мать умерла в 1910 году. Отец прожил достаточно долго, чтобы увидеть триумф своего сына.

Он был неграмотным. «Отец, — вспоминал Троцкий, — научился разбирать по складам уже стариком, чтобы иметь возможность читать хотя бы заглавия моих книг. Октябрьская революция застигла отца очень зажиточным человеком. Революция отняла у него, разумеется, все, что он нажил».

Троцкого отдали в семилетнее реальное училище, что было в царской России серьезным образованием, там помимо прочего изучали несколько иностранных языков, что весьма пригодится будущему революционеру. Он рано пристрастился к книгам, читал запоем. Отец хотел, чтобы он стал инженером. Троцкий увлекался математикой, собирался поступать на математический факультет, но стремление к справедливости, идея борьбы за лучшее будущее рабочего класса взяла верх.

В 1898 году молодой революционер был арестован в первый раз. Ему шел девятнадцатый год. Он проявил характер. Не испугался тюрьмы, а стал штудировать современную литературу и в камере написал брошюру о рабочем движении в Николаеве, которую сумел передать на волю. «Марксизм, — вспоминал Троцкий, — стал для меня основой миросозерцания и методом мышления». Жизнь в ссылке была тяжелой. «Во всех больших колониях, — писал Троцкий, — были могилы самоубийц. Другие спивались. Только напряженная работа над собой спасала в ссылке, как в тюрьме».

Иосиф Виссарионович Джугашвили почти не вспоминал свое детство, да и не любил откровенничать. Вот редкое исключение. В первых числах марта 1945 года маршала Жукова срочно вызвали в Ставку. С аэродрома отвезли на дачу вождя — тот плохо себя чувствовал.

«Задав мне несколько вопросов об обстановке в Померании и на Одере, — писал впоследствии Жуков, — и выслушав мое сообщение, верховный сказал:

— Идемте разомнемся немного, а то я что-то закис.

Во время прогулки Сталин неожиданно начал рассказывать мне о своем детстве. Он сказал, что рос очень живым ребенком. Мать почти до шестилетнего возраста не отпускала от себя и очень его любила. По желанию матери он учился в духовной семинарии, чтобы стать служителем культа. Но, имея с детства «ершистый» характер, не ладил с администрацией и был изгнан из семинарии».

Гуляли они почти час. Сталин тоже нуждался в собеседниках, а маршала Жукова считал достойным компаньоном. Хотя на склоне лет собственное детство казалось ему более счастливым, чем это было в реальности. Академик Российской академии образования, доктор педагогических наук Борис Михайлович Бим-Бад так пишет о детстве вождя:

«Отец Сталина, сапожник Бесо Джугашвили, пил и бил жену и сына. Мать, Екатерина Геладзе, во многих отношениях выдающаяся женщина, тоже колотила Сосо, а позднее, когда сын подрос, собственноручно била своего пьяного мужа.

Но неблагополучная семья тоже может превратить ребенка в идола. А маленький Сталин был единственным свидетельством благословения небес над родительским браком (в семействе Джугашвили больше не было детей). Родители боролись друг с другом за душу Сосо. Отец видел его сапожником, мать — верила в особое призвание сына. Ребенок, которого постоянно били и унижали, рос в сознании собственной избранности. И, как следствие этого, испытывал глубокое отвращение к своему кругу. Позднее это переродилось в отвращение ко всем людям…

Мать Сталина совершала немыслимые трудовые подвиги, чтобы оплатить учебу Сосо… Позднее, когда Сталин встретился с нею, он вспомнил о своем детстве только одно:

— Ты меня била.

На что мать ответила диктатору:

— Потомуты и вырос таким хорошим.

Противоречие между назиданием взрослых и их реальным поведением порождает в детях убеждение, что лицемерие — норма поведения».

Характерно, что Сталин не хотел, чтобы чужие люди интересовались его прошлым. Никто ничего о нем не должен был знать. Поэтому он не позволил издать книгу о его детстве, ненавидел, когда поминали его родителей. 29 октября 1935 года Сталин из Сочи писал своим помощникам:

«Прошу воспретить мещанской швали, проникшей в нашу центральную и местную печать, помещать в газетах «интервью» с моей матерью и всякую другую рекламную дребедень вплоть до портретов. Прошу избавить меня от назойливой рекламной шумихи этих мерзавцев».