Позднее, выступая в 1936 году на 2-й сессии ЦИК СССР, М.Н. Тухачевский снова обратил внимание на нависшую серьёзную опасность со стороны фашистской Германии. Свою яркую, патриотическую речь он подкрепил серьёзным анализом и цифрами вооружения Германии и её агрессивной устремленности.
Снова мы видим желание как бы мимоходом обвинить Сталина в смерти «безвинного» Тухачевского. Который говорит яркие и патриотические речи, подкреплённые цифрами. Вывод, который должен созреть в голове неподготовленного читателя, таков: Сталин убивал ярких патриотов. Для усиления эффекта используется словосочетание «взят под подозрение злонамеренными лицами», которые затем клевещут на Тухачевского и его губят. Кто же эти злонамеренные лица? Неужели весь НКВД? Нет, здесь вывод напрашивается сам собой. Это — серая посредственность Сталин, который не хочет отдавать власть яркому и патриотичному Тухачевскому.
Глава 7. Необъявленная война на Халхин-Голе
Георгий Константинович сделал важнейшее дело — сумел разгромить японцев летом 1939 года и тем самым сорвал возможность нанесения одновременного удара по нашей стране с двух сторон: Германией и Японией. Разгром японской армии, осуществлённый Жуковым, не просто снял напряжённость на нашей дальневосточной границе — он изменил всю геополитическую ситуацию в мире. Гитлер окончательно решил заключить договор о ненападении с Москвой и не поддался искушению его нарушить под давлением из Лондона и Парижа уже после разгрома Польши. Поэтому Жуков — герой дня в СССР того времени. Вот как «дописывает» «перестроечный Жуков» свою встречу со Сталиным. Первую встречу, между прочим.
Сначала идёт подробный разговор о произошедших боях, о японской армии, о её вооружении. Сталин задаёт много вопросов, Жуков обстоятельно отвечает. Не будем перегружать читателя подробностями этой беседы — сразу перейдем к её концу. Разговор Жукова со Сталиным, как он описан в мемуарах, вышедших при жизни маршала, показывает Иосифа Виссарионовича толковым руководителем.
Перестроечный вариант (добавленный текст выделен курсивом):
…В начале мая 1940 года я получил приказ из Москвы явиться в наркомат для назначения на другую должность. К тому времени было опубликовано постановление правительства о присвоении высшему командному составу Красной армии генеральских званий. В числе других мне было также присвоено звание генерала армии…
Возвратясь в гостиницу «Москва», я долго не мог в ту ночь заснуть, находясь под впечатлением этой беседы. Внешность И.В. Сталина, его негромкий голос, конкретность и глубина суждений, осведомлённость в военных вопросах, внимание, с которым он слушал доклад, произвели на меня большое впечатление.