Сталин. Жизнь одного вождя

В течение нескольких лет после трагедии семейная жизнь Сталина шла по инерции, по накатанной колее. Однако, желая избавиться от тяжелых воспоминаний, Сталин поменял квартиру в Кремле и начал строить новую дачу, известную затем как «ближняя». Дети по-прежнему находились под присмотром воспитателей и нянь в Москве и на старой даче. Сталина, Василия и Светлану окружали те же родственники – семьи Павла и Анны Аллилуевых (брата и сестры Надежды), Александра Сванидзе (брата первой жены Сталина). Это был сложный, а порой нечистоплотный мир. Родственники интриговали, добиваясь первенства в благорасположении Сталина. Жена Павла Аллилуева, судя по всему, закрутила со Сталиным короткий роман[740].

Детям Сталин старался уделять больше внимания, чем раньше. Во время совместных обедов в кремлевской квартире он интересовался их школьными делами, периодически приезжал на дачу, брал с собой в театры, в отпуск на юг. Особенно любил Светлану. Она хорошо училась и подавала надежды, была ласкова, привязана к отцу. После смерти жены Сталин общался с дочерью в форме шутливой игры. Он называл ее «хозяйкой» (словно назначив главной в семье после смерти матери), а себя «секретаришкой», исполняющим ее приказы: «секретаришка Сетанки-хозяйки бедняк И. Сталин». Светлана писала отцу приказы: «Приказываю тебе позволить мне поехать завтра в Зубалово»; «Приказываю тебе повести меня с собой в театр»; «Приказываю тебе позволить мне пойти в кино, а ты закажи фильм «Чапаев» и какую-нибудь американскую комедию». Сталин отвечал резолюциями: «Слушаюсь», «Покоряюсь», «Согласен», «Будет исполнено»[741]. В «секретаришки» были зачислены и другие соратники Сталина, подыгрывающие вождю. «Светлана-хозяйка будет в Москве 27 августа. Она требует разрешения на скорый отъезд в Москву, чтобы проконтролировать своих секретарей», – писал Сталин 19 августа 1935 г. с юга Кагановичу. Каганович отвечал 31 августа: «Сегодня рапортовал нашей хозяйке – Светлане о нашей деятельности, как будто признала удовлетворительной»[742]. До начала войны Сталин и Светлана обменивались нежными письмами. «Целую тебя, моя воробушка, крепко-накрепко», – писал Сталин дочери, как когда-то писал жене[743].

Эти полные любви и нежности письма выглядят неправдоподобно и даже сюрреалистично, если вспомнить об их историческом контексте. «Здравствуй, моя воробушка! Письмо получил, за рыбу спасибо. Только прошу тебя, хозяюшка, больше не посылать мне рыбы. Если тебе так нравится в Крыму, можешь остаться в Мухолатке (одна из правительственных дач на юге. – О. Х.) все лето. Целую тебя крепко. Твой папочка», – писал Сталин дочери в июле 1938 г.[744] Сам он в этом году, как и в предыдущем 1937 г., в отпуск не выезжал, потому что был занят организацией массовых репрессий. «За расстрел всех 138 человек», – написал Сталин в том же июле 1938 г. на списке «врагов», представленном наркомом внутренних дел Ежовым[745]. Очевидное раздвоение личности, любовь и нежность к близким в сочетании с невероятной жестокостью к другим, на самом деле не такое уж редкое явление среди тоталитарных вождей. Однако даже дети и близкие родственники чем дальше, тем меньше служили Сталину источником любви и светлых эмоций.

Сложно складывались его отношения с сыновьями. Якова и его семью Сталин долгое время избегал. Василий доставлял ему сплошные неприятности[746]. Мальчик слишком рано понял, чей он сын. Он предпочитал футбол учебе и нередко вызывающе вел себя с окружающими. «[…] Вася чувствует себя взрослым и настойчиво требует исполнения его желаний, иногда глупых», – сообщал Сталину комендант дачи в Зубалово в 1935 г., когда Василию было 14 лет. Со временем положение только ухудшалось. Не выдержав безобразий сановного ученика, Сталину в 1938 г. пожаловался один из преподавателей Василия. Он рассказывал, что Василий пользуется покровительством дирекции школы, а также шантажирует учителей угрозами самоубийства. Сталин поблагодарил учителя за принципиальность и дал сыну такую характеристику: «Василий – избалованный юноша средних способностей, дикаренок (тип скифа!), не всегда правдив, любит шантажировать слабеньких «руководителей», нередко нахал, со слабой или – вернее – неорганизованной волей. Его избаловали всякие «кумы и кумушки», то и дело подчеркивающие, что он «сын Сталина»». Сталин просил учителя быть построже и пообещал со своей стороны «время от времени брать» Василия «за шиворот».