Сталин. Жизнь одного вождя

Обвинения антисемитского толка, выдвинутые против жены Молотова, были частью общей политики государственного антисемитизма, инициированной Сталиным на волне усиления конфронтации с Западом. В начале 1948 г. по приказу Сталина органы госбезопасности уничтожили известного еврейского общественного деятеля и театрального режиссера Михоэлса. В конце 1948 г. по распоряжению Сталина был ликвидирован советский Еврейский антифашистский комитет (ЕАК), созданный во время войны для мобилизации международной поддержки СССР. Комитет был объявлен центром «шпионажа», связанным с иностранной разведкой. В последующие несколько лет «дело ЕАК» постепенно разрасталось и завершилось организацией закрытого суда в мае – июле 1952 г. Все подсудимые, за исключением одного, были расстреляны[829]. Наряду с арестами еврейских общественных деятелей и представителей еврейской культуры, с 1949 г. активизировалась более широкая государственная кампании под знаменем борьбы против так называемого «космополитизма». Ее жертвами стали многие советские евреи, которых арестовывали, увольняли, подвергали дискриминации и оскорблениям.

Такая кампания, что лишний раз подтверждают вновь открытые документы, не могла проводиться без прямой поддержки Сталина. Это, в свою очередь, вызывает закономерный вопрос о мотивах антисемитизма вождя. Существует соблазн считать, что юдофобия, которую Сталин без стеснения демонстрировал в последние годы жизни, всегда являлась важной частью его мировоззрения и предрассудков. Однако многие факты позволяют рассматривать сталинский послевоенный антисемитизм как преимущественно политический феномен, связанный с определенными внутри– и внешнеполитическими расчетами и планами. Борьба с так называемыми «космополитами» была реакцией на сложный комплекс конкретных исторических обстоятельств.

Не в последнюю очередь под воздействием нацистской пропаганды в Советском Союзе в годы войны достаточно широко распространились антисемитские настроения. Даже высокопоставленные функционеры в докладах Сталину не стеснялись антисемитских выпадов. В январе 1944 г. заместитель командующего Военно-воздушными силами генерал Г. А. Ворожейкин писал Сталину и другим советским руководителям о переизбытке военнослужащих-евреев в штабах и различных военных учреждениях, в том числе торговых: «На фронте их зовут не «военторг», а «абрамторг» […] Всех этих «абрамторгов» надо послать воевать»[830]. В почте Сталина за послевоенный период, сохранившейся в его личном архиве, мы также встречаем письма антисемитского содержания и жалобы о распространении антисемитизма в стране. Автор одного из писем, обвиняя евреев в уклонении от физического труда, предлагал проект их своеобразного «перевоспитания»: «Выделение евреев, как достойной нации, в отдельную республику […] привлечение их к труду на организованных справедливых началах было бы широко одобрено всеми другими народностями Советского Союза»[831]. Сталин, несомненно, хорошо знал о распространении таких настроений и учитывал их в своей политике.

Сталинская диктатура, как любой тоталитарный режим, нуждалась в поддержании высокого градуса социальной мобилизации. А это достигается как за счет обращения к внешним угрозам, так и при помощи дискриминации определенных слоев собственного населения, когда энергия массового недовольства намеренно направляется на группы «козлов отпущения». Распространение массового антисемитизма сигнализировало, что именно евреи станут наиболее удобной мишенью. Однако воспользоваться этой возможностью в полной мере сразу же после войны Сталин не мог. Сложные игры на международной арене, сохранение остатков союзнических отношений с Западом заставляли действовать с оглядкой. Целью идеологических кампаний первых послевоенных лет, как уже говорилось, было избрано социально и национально неопределенное «низкопоклонство» перед Западом. Послужив средством идеологического воспитания интеллигенции, кампания борьбы с «низкопоклонством» вряд ли могла заинтересовать широкие массы населения.

Ситуация изменилась в связи с резким обострением противостояния с Западом, воплощением которого выступали США и их сильная еврейская община. Разрыв СССР с Израилем и превращение еврейского государства в союзника США довершили картину. «Евреи, как советская национальность, стали этнической диаспорой, потенциально лояльной враждебному государству»[832]. Новая идеологическая парадигма, формирующаяся в 1948–1949 гг., соединила сталинский лозунг борьбы с «низкопоклонством» и антисемитизм. В результате этого синтеза и возникла кампания против «космополитов», прочитанная массами как борьба с советскими евреями и их зарубежными покровителями. О сути таких настроений говорилось в одном из писем, отобранных для доклада Сталину в 1949 г.: «Так же как весь немецкий народ несет ответственность за гитлеровскую агрессию, так и весь еврейский народ должен нести ответственность за действия буржуазных космополитов»[833]. Государственный антисемитизм превращался в важное орудие социальных манипуляций.