Сталин

Главная ошибка, а может быть, и больше, чем ошибка, — это перерождение СССР в бюрократическое государство, управляемое бюрократическими кланами. Сбылся прогноз посла Бахметьева о трансформации сталинизма: «Кулак, нэпман и спец, которые придут к власти, когда сталинская группа будет свергнута»⁶⁴⁷. Хотя сталинская группа не была свергнута, она эволюционировала в указанном направлении.

Советские кланы в конце концов разрушили Советский Союз при Горбачеве. Это были третьи похороны Сталина.

Что же осталось? Почему его образ до сих пор будоражит Россию и мир? Эта память связана с историей государства, от князя Владимира Святого до Петра Великого, которые в жизни были далеко не ангелы и пролили много крови. До сих пор трудно понять, как смог анархичный, не имеющий внятного государственного идеала народ создать такое великое государство? Кажется, это были два народа: один создавал державу, а другой уходил от нее и боролся с ее железным давлением. На какой-то миг Сталин объединил их, создав, как и Петр, новую элиту. Она опиралась на сильного союзника, рабочий класс, дав ему возможность на первых порах участвовать в управлении, массово делегировать своих представителей в органы власти и поддерживала его социальное творчество.

Новая элита во многом состояла из представителей низших и средних слоев старой, готова была вобрать всех, от поповских детей до генералов. Но как только началась модернизация, элита стала закрываться: свободные, дискутирующие и претендующие на иные истины люди, обладавшие опытом разрушения государства, стали ненужными.

Они очень разные — элиты российская и советская. Весьма удивительно история продемонстрировала этот разрыв элит на примере родословной белогвардейского генерала Петра Николаевича Врангеля, который находился в родстве с великим поэтом Пушкиным. Бабушка генерала по отцовской линии, Дарья Александровна, урожденная Трауберг, была внучкой дочери Абрама Петровича Ганнибала Софьи, в замужестве Роткирх, приходилась Пушкину троюродной сестрой. А. П. Ганнибал был воспитанником Петра Великого и дедом поэта.

Поэтому и символична и трагична эта усмешка российской истории, демонстрирующая, что Санкт-Петербургская великая империя, покончив жизнь самоубийством в 1916–1917 годах, была возрождена сыном сапожника.

Итак, Сталин — строитель державы, равный Петру.

И он же — разрушитель, так как построенное им образованное общество не согласилось жить в условиях, которые ему диктовала закрытая политическая верхушка 1930-х годов, опирающаяся на патриархально-цезаристскую традицию. Механизм разрушения был заложен им в фундамент государства. («Грех Сталина, который никогда нельзя искупить, состоит в превращении „рабочего государства с бюрократическими извращениями“ в государство бюрократии, — это произошло… вследствие отмены „партмаксимума“, распадения советского общества на классы и слои с огромными различиями в доходах. Идеи равенства, самоограничения, самоотверженности подвергались осмеянию, произошло обуржуазивание образа жизни слоев с более высокими доходами, прежде всего бюрократии…»⁶⁴⁸)

Это обвинение только отчасти справедливо. Потому что Сталин должен был быстро создавать советскую элиту, выделять ее в привилегированный слой и тем самым создавать «„буржуазную“ угрозу государству рабочих и крестьян».

Время от времени он регулировал ситуацию репрессиями. На короткое время это оказалось эффективным, но в итоге так и не был создан механизм, регулирующий баланс интересов в обществе. После неудачной попытки демократизации в 1936 году Сталин больше не вернулся к идее альтернативных выборов: война, потом фронда генералов, атомная угроза, раздел Германии, корейская война… Не успел, жизни не хватило.

По сути, Сталин почти прошел политический путь Николая II от абсолютной монархии к конституционной. Его венценосный предшественник потерпел поражение от демократической Думы, а наш герой этого избежал. Зато политические правнуки Сталина, рванувшись к демократии, не удержали власти и разрушили СССР. Таким образом, дважды в XX веке Россия разбивалась на крутом спуске от абсолютизма (тоталитаризма) к реальной выборной демократии.

Сталин мог бы обеспечить безопасность этого перехода, но его историческое время закончилось.

Настоящего анализа до сих пор нет, и это очень опасно. Не потому, что нет понимания роли этой личности, в конце концов она уже принадлежит истории, а не нам, а потому, что неосмысление его деятельности, привязанной к условиям того времени, не дает России возможности осознать свое положение и перспективы в постоянной борьбе стран и народов за мировые ресурсы, за собственное выживание и право жить согласно своим культурным традициям.

Дело не в Сталине, а дело в России как мировом явлении, которая пережила за тысячу лет несколько катастроф и смогла подняться. Отвергая Сталина с его безжалостной рациональностью, Россия не захотела знать обстоятельств его появления и поплатилась за это.