Сталинград

В ноябре 1943 года, через год после начала операции «Уран», на малой высоте над Сталинградом пролетал транспортный самолет «дуглас». На борту находились советские дипломаты, направлявшиеся в Тегеран на встречу с американским и британским лидерами. Одним из пассажиров оказался Валентин Бережков, тот самый, который был переводчиком Деканозова в Берлине в канун начала реализации плана «Барбаросса».

«Мы молча приникли к иллюминаторам, – писал он впоследствии. – Сначала показались разбросанные в снегу домики, а потом вдруг начался какой-то фантастический хаос: куски стен, коробки полуразрушенных зданий, кучи щебня, одинокие трубы».[1009] И все же внизу просматривались какие-то признаки жизни: черные фигурки людей, появившиеся кое-где новые здания.

На Тегеранской конференции Уинстон Черчилль преподнес советской делегации Меч Сталинграда. На лезвии была выгравирована надпись: «Гражданам Сталинграда, крепким как сталь, – от короля Георга VI в знак глубочайшего восхищения британского народа». Черчилль произнес торжественную речь. Сталин, приняв меч в обе руки, поднес его к губам и поцеловал эфес, после чего передал Ворошилову. Маршал меч не удержал – тот выпал из ножен и с грохотом упал на пол.

Вечером за ужином Сталин поднял бокал. «Я предлагаю выпить за то, – сказал он, – чтобы над всеми германскими военными преступниками как можно скорее свершилось правосудие… Мы должны, действуя совместно, покарать их: как только они попадут в наши руки… Думаю, что таких нацистских преступников наберется немало».[1010] В некоторых источниках утверждается, что он предложил казнить 50 000 офицеров вермахта, чтобы навсегда уничтожить военную мощь Германии. Черчилль встал и гневно заявил, что британский народ никогда не допустит массового убийства. Никто не будет расстрелян без судебного разбирательства. После этого Черчилль вышел из зала. Сталин, судя по всему довольный реакцией на свое провокационное заявление, вышел следом. Он сказал, что пошутил, и уговорил Черчилля вернуться.

Тегеранская конференция определила стратегию союзников на оставшийся период войны. План вторжения через Балканы, предложенный Уинстоном Черчиллем, был отвергнут по соображениям стратегического характера. Западным державам предстояло сосредоточить свои главные силы на северо-западе Европы. Однако при этом судьба Восточной и Центральной Европы оказывалась полностью в руках Сталина. Черчилль предвидел последствия этого, но не мог ничего сделать. Жертвы, понесенные Красной армией, и страшные страдания, выпавшие на долю русского народа, давали Сталину возможность воздействовать на западных союзников, вызвав у них чувство вины, поскольку их собственные потери по сравнению с потерями его страны были невелики. Некоторые историки, определяя вехи Советского Союза на пути к тому, чтобы стать мировой сверхдержавой, совершенно правильно указывают на победу под Сталинградом как на фундамент успеха Сталина в Тегеране.

Советский вождь, уже в своем новом облике великого государственного деятеля, 15 марта 1943 года объявил Рузвельту о роспуске Коминтерна. Этой пешкой уже можно было пожертвовать. Георгий Димитров, бывший руководитель Коминтерна, теперь возглавил международный отдел ЦК ВКП(б). Безусловно, победа Красной армии под Сталинградом явилась мощнейшим стимулом развития коммунистической пропаганды во всем мире. Она окрылила даже тех, кто потерял веру в его идеалы после гражданской войны в Испании и подписания советско-германского пакта 1939 года. Сталинградская битва вдохновила скульпторов, художников, писателей и поэтов на создание произведений искусства. В их числе был и Пабло Неруда, который в своей Nuevo canto de amor a Stalingrado[1011] написал о любви всех народов к городу, чье название вернуло людям надежду.

А для немецких солдат, взятых в плен под Сталинградом, будущее выглядело мрачно. Некоторые все еще верили, что их освободят в ходе широкомасштабного контрнаступления, и по ночам им слышалась канонада приближающейся линии фронта, но подавляющее большинство покорилось своей участи.

Конечно, в жизни военнопленных, как бы ужасна она ни была, случались и забавные эпизоды. Австриец Дибольд, врач 44-й пехотной дивизии, поразился, увидев трех новых пациентов, поступивших в лагерный госпиталь. Все трое, с виду евреи, были в форме немецкой армии, с орлами и свастиками. Один из них улыбнулся недоумевающему Дибольду. «Доктор, перед вами чудо двадцатого века – еврей на службе у Адольфа Гитлера».[1012] Эти трое раньше служили в венгерском вспомогательном батальоне, а обмундирование с захваченных складов им выдали взявшие их в плен русские солдаты.