Сталинград

Лишь в феврале 1945 года Паулюс смог встретиться с начальником НКВД по делам военнопленных генерал-лейтенантом Кривенко и руководителем, Третьего управления Министерства государственной безопасности Кобуловым. В разговоре с ними Паулюс выразил надежду, что по окончании войны Германия не будет полностью уничтожена. В своем рапорте Кривенко отметил, что фельдмаршал выглядел подавленным, как, впрочем, и другие немецкие генералы. Зейдлиц, например, был очень озабочен встречей лидеров трех держав на конференции в Ялте. Он даже заявил, что, похоже, США, Великобритания и СССР решили поделить Германию между собой. Опасаясь раскола Германии на части, он считал лучшим выходом присоединение Германии к России в качестве еще одной союзной республики.

9 мая 1945 года, когда над Москвой гремели залпы тысяч орудий, салютовавших победе, Крекер записал в своем дневнике: «Все мы находимся в глубочайшей душевной депрессии. Жутко слушать победоносные речи советских вождей и пьяные песни русских солдат».

Радость победы, охватившая советский народ, омрачалась огромными потерями, которые Россия понесла в той ужасной войне. Кровавая битва, начавшаяся четыре года назад, унесла жизни девяти миллионов солдат и офицеров Красной Армии. Восемнадцать миллионов бойцов получили тяжелые ранения. Гораздо труднее определить потери среди мирного населения. По мнению некоторых историков, они составляют восемнадцать миллионов человек. Таким образом, потери Советского Союза вдвое превысили потери Германии.

На Нюрнбергском процессе в 1946 году Паулюс выступал в качестве свидетеля. Советская пресса окрестила его «призраком Сталинграда». По окончании процесса его поселили на подмосковной даче, где бывший фельдмаршал играл в карты и писал мемуары. Паулюс быстро старел, а его тик все усиливался. В 1947 году в Баден-Бадене умерла его жена, так и не увидевшая перед смертью своего мужа. Мы можем только догадываться о мыслях этой женщины насчет Сталинградской битвы, которая привела к поражению ее страну и уничтожила ее некогда крепкую семью.

В ноябре 1947 года, когда «холодная война» вовсю набирала обороты, советское правительство приняло решение отправить военнопленных на принудительные работы в район Воркуты и север Западной Сибири. Заключенные должны были содержаться в лагерях «специального режима».

Тогда же в Германии начали складываться правящие структуры будущей Германской Демократической Республики. Не были забыты и сталинградские пленники, которые заняли в этих структурах заранее отведенные им места. Среди счастливчиков оказались Латманн и Корфес. Некоторые офицеры были привлечены к службе в народной полиции. Генерал фон Ленски получил должность в Политбюро, а полковник Адам пост в Социалистической единой партии Германии. Лишь генерал Зейдлиц так и не дождался никакого назначения.

В 1949 году Советский Союз потрясла очередная волна сталинских репрессий. Немецким военнопленным были предъявлены новые обвинения в «военных преступлениях». Так, например, летчик-ас Эрих Гартман был обвинен в повреждении самолета, являвшегося собственностью советского правительства. Генерал Штрекер был возвращен в Сталинград, где суд военного трибунала признал его виновным в уничтожении тракторного завода, хотя корпус Штрекера оказался в Заводском районе, когда все предприятия были уже уничтожены. Генералу был вынесен смертный приговор, замененный потом на двадцатипятилетнее заключение. Лейтенант Годфрид фон Бисмарк также был приговорен к двадцати пяти годам принудительных работ. Но что самое удивительное – в 1950 году был арестован и приговорен к двадцати пяти годам тюремного заключения генерал фон Зейдлиц. Советская пресса окрестила его реакционным генералом-реваншистом и обвинила в военных преступлениях, к которым Зейдлиц не имел никакого отношения.

Не для всех пленных немцев жизнь превратилась в сплошные лишения. Некоторые даже встречали сострадание со стороны своих бывших противников. Когда заключенных перегоняли по этапу из Москвы в Горький, русские женщины по старой традиции выносили страдальцам еду и питье. Какое-то время они несли их поклажу, стараясь хоть чем-то помочь. В душах советских людей сохранилось простое милосердие, не уничтоженное идеологией.

Австрийского доктора Ганса Дибольда очень тронуло сочувствие русских людей. Когда весной 1945 года его коллега доктор Шпейлер заболел малярией, советские врачи не жалея сил боролись за его жизнь. К сожалению, помощь пришла слишком поздно, доктор Шпейлер умер.

После победы над немецко-фашистской Германией пленных немцев начали постепенно отпускать домой. Но десять лет спустя в Советском Союзе оставалось еще девять с половиной тысяч военнопленных. Их освободили только после визита канцлера Аденауэра в Москву в сентябре 1955 года. Среди освобожденных были генералы Штрекер, Зейдлиц, Шмидт, а также лейтенант фон Бисмарк.