Сталинград. 7 решающих дней

ря и продолжаться до 12 ноября, при этом главными целями его являлись «Дом комиссара», «Аптека» и заводы «Красный Октябрь», «Баррикады» и Сталинградский тракторный. Штурмовые саперы расспросили Реттенмайера по поводу советской оборонительной системы. Однако, когда он начал рассказывать им о тактике советских войск, объясняя, каким образом противник задействует подвальные этажи, они сказали, что уже сталкивались с подобной тактикой в ходе уличных боев в Воронеже. Саперы и пехотинцы получили дополнительные боеприпасы и пайки и начали готовиться к наступлению.

ЛЕД НА РЕКЕ

9 ноября температура в Сталинграде упала до 18 градусов мороза. Наконец пришла настоящая русская зима. Советский писатель Василий Гроссман наблюдал, как Волга покрывается льдом: «Льдины сталкиваются, раскалываются и трутся друг о друга, и их шуршание, похожее на шум песка, слышно далеко от берега».

Зловещий треск льда наводил уныние на войска, а вид замерзающей Волги очень беспокоил Чуйкова. Даже частично замерзшая Волга станет катастрофой для паромов с припасами, которые пересекают эту реку под все более плотным огнем немцев. Как только прибывает очередной паром, начинается активная выгрузка людей и боеприпасов под сильным огнем. «Тупые широкие носы барж медленно рассекают белизну под собой, а за ними черная полоса воды быстро затягивается пленкой льда», — написал Гроссман. Заместитель начальника службы снабжения генерал Виноградов, отвечавший за переправу на восточный берег, доставлял Чуйкову немало проблем. У него были свои представления о том, что в первую очередь необходимо Сталинграду, и он начал переправлять валенки и зимние шапки. Чуйкову пришлось попросить Хрущева вмешаться и отослать исполнительного, но неверно понимающего свою задачу генерала. Подчиненные Чуйкова выпрашивали, брали взаймы или воровали боеприпасы где только было возможно. Ради переправы наибольшего количества грузов в последние оставшиеся дни навигации бывшие волжские матросы и рыбаки, служившие в рядах 62-й армии, были в срочном порядке брошены на строительство лодок и плотов, которыми дополнили уже имевшиеся плавучие средства. Чуйков сосредоточил усилия на стратегическом запасе еды, и его снабженцы скопили 12 200 кг шоколада.

Пока старшие офицеры накапливали высококалорийную пищу, большинство советских солдат продолжали выживать за счет полагавшихся им ежедневно 100 г водки. Водку с нетерпением ожидали и, получив, молча выпивали. Старший лейтенант Иван Бездитко, которого в его батарее 120-мм тяжелых минометов прозвали Иваном Грозным, имел сильнейшую тягу к спиртному. Чтобы обеспечить свое подразделение большим количеством водки, он не сообщал о смерти своих бойцов, и пайки погибших продолжали поступать в батарею. Водку он забирал и хранил в своем бункере. На берегу Волги майор Малыгин, офицер, отвечавший за снабжение, обратил внимание, что, если судить по количеству распределяемых пайков, минометная батарея имела на удивление мало потерь. Но когда он по телефону связался с ее командиром и выяснил, что на самом деле батарея потеряла многих бойцов, он сказал, что об этом преступлении будет доложено в штаб Сталинградского фронта. Но самый большой удар последовал в конце этого разговора:

«С сегодняшнего дня водочный паек отменяется!»

Бездитко проревел в ответ: «Если у меня не будет водки, вам несдобровать!»

Интендант положил трубку полевого телефона и позвонил в штаб, чтобы доложить об обмане и отмене водочного пайка. Старший лейтенант сдержал слово и передал своим минометным расчетам координаты новой огневой цели. Три мины попали в интендантские склады, и майор наблюдал, как водка вытекает из разбитых бутылок. Малыгин снова позвонил в штаб, что предвещало большие неприятности для Ивана Грозного. Однако в ответ на свою жалобу ошеломленный интендант услышал следующую фразу: «В следующий раз дайте ему его водку! Его только что наградили орденом Красной Звезды, так что просто дайте ему водки».

Эта история ходила из уст в уста среди фронтовиков, которые не просто разделяли ту же страсть к алкоголю, но радовались тому, что один из их

Советская штурмовая группа на территории тракторного завода. Стальные опоры и токарные станки служили пуленепробиваемой защитой как для немецких, так и для советских солдат, но вместе с тем производили опасные рикошеты от пуль или осколков разорвавшихся снарядов и рунных гранат.

г