Сталинград. 7 решающих дней

«В ожидании переправы через Волгу». В реальных боевых действиях было практически невозможно застать солдат в подобных позах, так что это, скорее всего, постановочная пропагандистская фотография.

ту: «Сегодня ожидается общее наступление по всей протяженности Восточного фронта в ознаменование годовщины Октябрьской революции».

Удара не последовало, но советских солдат призывали «в социалистическом соревновании перевыполнить обязательства по истреблению фрицев». В 57-й армии комсомольцы серьезно восприняли этот призыв, и из 1697 комсомольцев только у 678 не было на счету убитых немцев. Но другие празднования Октябрьской революции были более «традиционны». Командир одного из батальонов 45-й стрелковой дивизии со своим заместителем напился, ведя пополнения в Сталинград, и отсутствовал 13 часов. Солдаты батальона, оставшиеся без командира, целый день слонялись по восточному берегу Волги.

Но большинство дивизий Сталинградского фронта не получили обещанных специальных пайков водки, даже полагавшихся продовольственных пайков. Находчивые советские солдаты мешали напитки из самых разных сомнительных жидкостей. Поздно вечером 28 бойцов из 248-й стрелковой дивизии умерли во время марша в калмыцкой степи. Никто не позвал врача для медицинского освидетельствования, и никто не признал истинную причину смерти. В официальном отчете было указано, что солдаты погибли от холода и истощения. НКВД приказал произвести вскрытие тел 24 погибших, и было обнаружено, что они погибли вследствие принятия «противо-химикатной жидкости». Солдаты выпили большое количество раствора, предназначавшегося для применения в качестве противоядия в случае

Расчет 120-мм миномета « ТМ-38» из состава советской 32-й армии, действующей под Сталинградом, готовится к стрельбе по позициям немцев, используя простейшую систему ручных сигналов.

химической атаки и содержавшего небольшой процент алкоголя.

НКВД допросил оставшихся в живых и выяснил, что солдаты приняли эту жидкость за «один из сортов вина». Совершенно очевидно, что это был случай банального воровства имущества армии и пьянства. Но НКВД не удовлетворило такое объяснение, и в отчетах он фигурировал как «акт саботажа и отравления солдат», и началось преследование предателя или предателей в этом несуществующем заговоре. Тем временем Сталин произнес речь на всю страну, отдав боевой приказ по случаю Великой Октябрьской социалистической революции. Его речь приободрила русских, намекая на предстоящее контрнаступление советских войск: «Будет и на нашей улице праздник».

В Германии нацисты тоже праздновали одну годовщину. В Мюнхене вечером 8 ноября оставшиеся в живых «старые штурмовики» — участники «пивного путча» 1923 г. — до отказа заполнили мюнхенскую пивную «Левенбройкеллер», надев коричневую форму с повязками со свастикой. Выбор пал на пивную «Левенбройкеллер», так как историческая пивная «Бургербройкеллер» была разрушена разрывом бомбы в 1939 г. во время неудачной попьгг-ки убить Гитлера. Флаги со свастикой украшали своды зала «Левенбройкеллер»; вся сцена была в цветах, массивные золотые орлы висели на стенах. Оркестр заиграл Баденвайлерский марш, толпа вскочила, чтобы приветствовать фюрера.

В своей длинной речи, в которой Гитлер коснулся разных событий этой войны, о Сталинграде он сказал следующее: «Я хотел дойти до Волги, точнее сказать, до конкретного места, до конкретного города. Так уж вышло, что этот город носит имя Сталина. Но не подумайте, что именно это послужило причиной моего похода на него, нет, просто он занимает очень выгодное положение... Я хотел занять его и рад сообщить, что он практически в наших руках! Осталось всего несколько маленьких плацдармов. Некоторые говорят: «Почему вы не продвигаетесь быстрее?» Потому что я не хочу иметь второй Верден, а предпочитаю завершить дело небольшими ударными отрядами. Время уже не имеет значения. Суда по Волге больше не ходят. И это сейчас самое главное!»

Немецкие солдаты, которые в это время сидели в Сталинграде, укрывшись в подвалах, одиночных окопах и руинах домов, услышали речь Гитлера по своим дешевым радиоприемникам, настроенным только на Осш.чсЬе КипсИипк («Немецкое радио»). Недоверие солдат росло, и один из них пошутил: «Жаль, что он не дослужился до звания унтер-офицера!»

«