Сталинград. Крах операции "Блау"

11 августа, ближе к полудню, вюртембержцы подобрались к мосту на расстояние броска для атаки — 50 метров. Плотно, одна к другой, русские колонны следовали по мосту. 2-я рота получает приказ атаковать. Капитан Зетцлер вскакивает, сжимая пистолет в руке. Он успевает сделать лишь три шага — и падает, сраженный пулей в голову. Рота продолжает атаку. Ещё 20 метров отделяет атакующий авангард от въезда на мост. В этот момент советский офицер — командир охраны моста, не упускавший из вида действия атакующих, — поджигает бикфордов шнур. С грохотом мост взлетает на воздух, вместе с русскими колоннами. Сработали заряды, заложенные в 12 точках конструкции моста. В копоти и дыму видны люди и лошади, колеса, машины, оружие, кувыркающиеся в воздухе. Повозки проламывают ограждения и сваливаются в реку, где тонут. Взрыв моста означал для немцев потерю двух суток. Только ночью с 13 на 14 августа 125-я пехотная дивизия на плотах и десантно-штурмовых лодках смогла форсировать реку.

Майор Ортлиб, сохраняя полное спокойствие, на глазах у русских сумел в течение дня разведать переправы: он выполнял свою работу переодевшись в женскую крестьянскую одежду, с тяпкой через плечо и корзиной на руке. Прыжок на другой берег Кубани и возведение понтонного моста удались при поддержке сосредоточенного огня полевых орудий и батареи 37-мм зенитных пушек. 5-й корпус вошел маршем в «Страну черкесов». Мусульманское население на своих домах вывесило зеленые флаги с турецким полумесяцем. Оно приветствовало немцев как освободителей от атеистического ига коммунистической власти.

6. Между Новороссийском и перевалом Клухор

«Талатта, талатта! (Море, море!)» — На высокогорных перевалах Кавказа — Бои за старые военные дороги — Экспедиция на вершину Эльбруса — До Черноморского побережья ещё 20 километров — Недостает последнего батальона

С форсированием Кубани последняя речная преграда для войск армейской группы под командованием Руоффа была преодолена. Дивизии теперь могли перейти к реализации своей собственной оперативной цели: овладению портами Новороссийск, Туапсе, Сочи, Сухуми и Батуми.

Эта цель была крайне важна. Не только потому, что с достижением её советский Черноморский флот терял свои последние базы и могла реализоваться возможность снабжения Кавказского фронта морем, но и потому, что со взятием немцами последних участков побережья Черного моря Турция с большой вероятностью перешла бы в немецкий военный лагерь. Для ведения войны это имело бы далеко идущие последствия. Англо-русские позиции в Северном Иране были бы обрушены, и вместе с ними были бы перерезаны южные маршруты поставок американского вооружения и военных материалов для Сталина из района Персидского залива в акваторию Каспийского моря и далее вверх по Волге.

Также реальным стал бы план направления Африканского корпуса Роммеля через Египет в Месопотамию. Солдаты германо-итальянской танковой армии «Африка» в те дни позднего лета 1942 года после успешного преследования противника стояли под Эль-Аламейном, перед воротами Каира. Инженеры саперных частей уже подсчитывали, сколько потребуется понтонов для моста через Нил, а на вопрос «Куда вы теперь?» солдаты весело отвечали: «К Ибн-Сауду».

Не менее популярным было это фантастическое планирование целей и в армейской группе Руоффа. Когда в частях 49-го горно-стрелкового корпуса стало известно, что их цель — Кавказ, у них родились свои краткие лозунги на этот счет. Алекс Бухнер в своей книге «Горные егеря на всех фронтах» приводит ответ одного солдата на вопрос своего боевого товарища о смысле и целях степного марша: «На Кавказе повернуться, англичанам дать под зад и сказать «Привет, Роммель!» — вот так!»

В конце августа 1942 года дивизии 5-го корпуса начали наступление на Новороссийск, первую крупную военно-морскую базу в восточной части Черноморского побережья. Новороссийск, насчитывавший тогда 95 тысяч человек жителей, был важным портом и промышленным центром, там находились большие холодильные комплексы, верфи, комбинаты по переработке рыбы и цементные заводы.

С боями пехота преодолела отроги Кавказа и вышла на холмистые подступы к городу. Внезапно перед ней открылось море: Черное море! Когда полковник Фибе, командир 419-го пехотного полка, с сопки увидел панораму побережья, он спонтанно передал по радио древнюю греческую фразу: «Талатта, талатта — море, море!» За 2400 лет до этого, как пишет историк Ксенофонт, греческие авангарды своими возгласами приветствовали спасительное море, когда после полного лишений отхода по безводным пустыням и горам Малой Азии они достигли побережья у Трапезунда, точно напротив Новороссийска. Однако потребовалось выдержать ещё много жестоких и кровопролитных боев, прежде чем полки овладели Новороссийском.