Сталинград. Крах операции "Блау"

Вот оно, зловещее «снабжение по воздуху». Цейтцлер и Главное командование сухопутных войск всё ещё надеялись отговорить Гитлера от этого решения. Ведь все-таки имелись суждения авторитетных генералов, которые выражали сомнения в том, что снабжение по воздуху зимой будет функционировать. Командующий 4-м воздушным флотом генерал фон Рихтгофен, опытный военачальник, командир 8-го авиакорпуса, командиры авиационных частей и соединений, генерал-полковник Вейхс и, естественно, Цейтцлер — все возражали относительно возможности использования авиации для эффективной переброски по воздуху ежедневно не менее 350 тонн боеприпасов и продовольствия для нужд целой армии в течение длительного времени через обширные территории, контролируемые противником. В драматическом столкновении между Цейтцлером и Герингом в присутствии Гитлера вечером 24 ноября проблема достигла своей кульминационной точки. Цейтцлер высказал Герингу свои сомнения относительно реализуемости снабжения воздушным путем. Он утверждал, что и на короткое время это нереально. При этом сослался на мнение командующего 4-м воздушным флотом генерал-полковника фон Рихтгофена, указывавшего неоднократно в их телефонных переговорах на неосуществимость достаточного по своим объемам снабжения воздушным путем, и потребовал мер по прорыву котла и деблокированию армии. Это был тяжелый аргумент-удар по точке зрения Геринга, главкома ВВС, и тот раздраженно объявил, что Люфтваффе вполне в состоянии доставлять ежедневно в среднем 500 тонн.

Когда покрасневший Цейтцлер громко и гневно крикнул ему: «Этого Люфтваффе не сможет сделать, господин рейхсмаршал!» — оскорбленный Геринг проворчал в ответ: «Нет, господин начальник

Генерального штаба, Люфтваффе сделает это!» Повернувшись к Гитлеру, Геринг четко проговорил: «Вылеты будут выполняться в любую погоду, мой фюрер. Все будет использовано для этого, даже гражданские «Юнкерсы». Демянский котел и некоторые другие примеры доказали, что это возможно».

Присутствовавшие офицеры, по свидетельству майора Энгеля, адъютанта главнокомандующего Вермахтом, пришли в ужас от такого оптимизма. Гитлер, однако, был восхищен словами рейхсмаршала именно о том, что все удастся теперь, как удавалось прежде. Он утверждал, что Герингу не свойственно малодушие и неверие, как некоторым офицерам из сухопутных войск. Гитлер объявил затем Цейтцлеру тоном приказа, что он по-прежнему настаивает на своем утреннем решении.

Заверения Геринга были для Гитлера подтверждением его стратегических намерений. Спор в гневных интонациях, имевший своей подоплекой компетентность командования Люфтваффе и сухопутных войск и склонившийся на сторону рейхсмаршала с его честолюбием, определил окончательное решение Гитлера, которое, вообще говоря, должно было бы быть принято только после совершенно трезвого и хладнокровного взвешивания всех «за» и «против».

Только не отход! Гитлер, что называется, в умоляющем тоне указывал своим генералам на опыт зимней кампании 1941 года под Москвой, где он своими «стоп-приказами» предотвратил разгром группы армий «Центр». Но то, что было правильным под Москвой зимой 1941 года, не обязательно должно стать правильным зимой 1942-го на Волге. Упрямое стояние, неподвижное стояние не является стратегическим патентованным средством на все случаи. И, кроме того, «стояние» в Сталинграде, удержание города с риском для всей армии также более не являлось стратегической необходимостью.

Собственной боевой задачей 6-й армии было прикрытие флангов и тыла операций на Кавказе. Так было черным по белому прописано в плане «Блау». И эту задачу можно было выполнить, например, заняв позиции на Дону, не овладевая Сталинградом.

Снова и снова сегодня, когда известна катастрофа и её масштабы, задним числом повторяется тезис о том, что Паулюсу следовало пренебречь приказом Гитлера от 24 ноября и отдать под собственную ответственность приказ на прорыв из окружения для спасения 6-й армии.

Однако, имея объектом рассмотрения такую масштабную катастрофу, следует предпринять детальный анализ.

24 ноября главный квартирмейстер 6-й армии приказал сократить продовольственный паек наполовину, поскольку снабжение по воздуху предусматривало приоритет таких грузов, как боеприпасы и горюче-смазочные материалы. Ежедневный рацион хлеба, таким образом, был уменьшен с 750 г до 300 г.