Сталинград: Записки командующего фронтом

– Вы познакомились с обстановкой под Сталинградом, вернее сказать на сталинградском направлении, и нашими наметками по Сталинградскому фронту?

Я ответил, что почти сутки занимался в Генштабе этим вопросом, что оперативную обстановку, которая является весьма тяжелой, уяснил. Ответил также, что наметки Ставки по реорганизации Сталинградского фронта понял. Выслушав мой ответ, И. В. Сталин заключил:

– Значит, вошли в курс дела? Это и требовалось. Все ли вам ясно, товарищ Еременко?

– Мне все ясно, но, пока вами не принято окончательное решение, позвольте мне доложить некоторые свои соображения, – несколько возбужденным голосом ответил я.

– Хорошо! Докладывайте.

Коротко остановившись на обстановке, сложившейся в большой излучине Дона, я подчеркнул, что придерживаюсь несколько иного мнения (по сравнению с проектом директивы) в отношении разделения Сталинградского фронта на два фронта с границей по реке Царица и далее на Калач. При таком решении Сталинград разрезается на две части. Стык между фронтами и армиями – всегда уязвимое место обороны. Поэтому целесообразно оборону города возложить целиком на один из фронтов.

После этих слов я сделал паузу, чтобы выслушать возможные замечания, если они будут. Неожиданно для меня, да и, по-видимому, для всех присутствующих И. В. Сталин несколько нервно реагировал на предложение. Весьма вероятно, что эта раздражительность [37] явилась следствием телефонного разговора, который Иосиф Виссарионович вел в нашем присутствии с рядом фронтов. Он несколько раз говорил по телефону ВЧ; чувствовалось, что ему докладывали о тяжелом положении, просили помощи. Положение было действительно напряженным. Наши войска продолжали отход. Я невольно подумал о той великой ответственности за судьбы Родины, о той тяжелой ноше, что была возложена на плечи Иосифа Виссарионовича, как главы правительства, как Верховного Главнокомандующего.

Пройдясь по кабинету несколько раз, он остановился и, обратившись к товарищу Василевскому, перед которым на столе лежали карта и проект директивы, раздраженным тоном сказал:

– Все оставить, как мы наметили. Сталинградский фронт разделить на два фронта; границу между фронтами провести по реке Царица и далее на Калач.

Товарищ Василевский, сидевший с противоположной стороны длинного стола, за которым находились также и члены ГОКО, начал вносить поправки, касавшиеся сроков исполнения, сил и средств.

И. В. Сталин еще раз прошелся по кабинету и, как бы обращаясь ко всем, сказал:

– Так как же мы назовем фронты?

Кто-то предложил: фронт, который будет действовать в северной части Сталинграда и севернее, наименовать Сталинградским, т. е. сохранить старое название, а фронту, действующему в южной части Сталинграда и южнее, дать наименование Юго-Восточный. И. В. Сталин согласился с этим. Сейчас же это и было записано в директиве.

Когда разделение фронтов стало совершившимся фактом, возник вопрос о назначении командующих фронтами. Были названы кандидатуры: моя и генерал-лейтенанта В. Н. Гордова (Сталинградским фронтом в то время уже командовал Гордов, назначенный две недели тому назад вместо маршала С. К. Тимошенко).

И в этом случае я попросил разрешения изложить свои соображения. И. В. Сталин с заметной улыбкой спокойным тоном сказал:

– Ну что же, доложите ваши соображения.

Ободренный этим, я старался изложить их как можно убедительнее. В моем кратком докладе было сказано, [38] что, изучив вчера оперативную обстановку на сталинградском направлении, я пришел к определенному выводу, что в будущем левое крыло Сталинградского фронта, закрепившись на западных и юго-западных подступах к городу, будучи усилено свежими частями, обеспечит активную оборону в то время, как его правое крыло, также получив пополнение, будет в состоянии нанести с севера удар по противнику на западном берегу Дона и во взаимодействии с «левым» (Юго-Восточным) фронтом уничтожить противника под Сталинградом. С севера – главный удар, с юга же – вспомогательный, фланговый удар, отвлекающий противника от направления главного удара. Заканчивая изложение своих мыслей, я просил назначить меня, если моя наметка будет принята, на «правый» (Сталинградский) фронт, добавив, что моя «военная душа» больше лежит к наступлению, чем к обороне, даже самой ответственной.

Все присутствующие выслушали меня внимательно. Наступила пауза. И. В. Сталин, снова пройдясь по кабинету, сказал:

– Ваше предложение заслуживает внимания, но это – дело будущего, а сейчас нужно остановить наступление немцев.

Набивая табак в трубку, он сделал паузу. Я воспользовался этим, вставив реплику: «Я и предлагаю на будущее, а сейчас нужно задержать немцев во что бы то ни стало».