Сталинград: Записки командующего фронтом

Успеху операции содействовали внезапность нашего удара, дерзкие действия войск первого эшелона, своевременный ввод в прорыв подвижных частей, хорошо организованное взаимодействие между армиями и фронтами и надежное управление войсками. Скрытность подготовки операции, хорошая маскировка войск, тылов и штабов не позволили врагу разгадать наши планы не только первоначально (в начале осуществления удара), но и в последующем, в ходе наступления. Дело в том, что, например, 57-я армия первоначально атаковала в южном и юго-западном направлениях, в том же направлении в это время действовал и 13-й механизированный корпус; потом же, в ходе наступления, был сделан резкий поворот на запад, а еще позднее – на северо-запад, а затем на север; при выходе на рубеж реки Червленная войска действовали фронтом на северо-восток. Почти такой [354] же сложный путь проделала и ударная группировка 51-й армии. Первоначальная атака развивалась строго в западном направлении; противнику казалось, что мы нацеливали наш удар на Котельниково, но с выходом наших подвижных частей на линию железной дороги в районе Абганерово они резко повернули на север и на северо-запад, в направлении на Карповку. Таким образом, в первый день наступления противник не понял нашего замысла, о котором мы уже говорили выше. Наши подвижные части, оставив позади себя взломанную оборону противника на фронте шириной 50-70 километров, вышли на оперативный простор. Остановить в этих условиях продвижение подвижных групп, а тем более закрыть «ворота» прорыва противник не имел возможности (время для перегруппировки было упущено). Часть резервов противника в ночь накануне нашей атаки перебрасывалась у Песковатки через Дон, другая часть возможных резервов выдвигалась против наступавших войск Юго-Западного фронта. Однако, почувствовав с утра 20 ноября опасный удар на юге, командование противника начало организовывать возвращение резервов обратно. Время, затраченное врагом на бесцельное передвижение резервов, мы, конечно, использовали.

Коснусь еще одной любопытной детали, имевшей место 20 ноября. В этот день я три раза докладывал Верховному Главнокомандующему о развитии операции. В конце последнего доклада об обстановке сообщил И. В. Сталину, что к полудню (20 ноября) войска фронта взяли около семи тысяч пленных. Он усомнился в этой цифре и осведомился у меня, проверены ли мной лично эти данные. На мой ответ, что проверить еще не имел возможности, но видел, как большие колонны пленных двигались в наш тыл, И. В. Сталин приказал официально донести точное число пленных. В этих сомнениях, конечно, ничего удивительного не было, так как до Сталинградского контрнаступления мы имели пленных в крайне незначительном количестве, что естественно в обороне и особенно при отступлении, когда много пленных не возьмешь. Приказал еще раз подсчитать пленных. В действительности, по точному подсчету, пленных оказалось более десяти тысяч, о чем и было донесено в Ставку.

И еще одна деталь. Так как до этого времени контингенты [355] пленных у нас были незначительны, то и практики в организации приема больших партий военнопленных у нас не было. И вот, когда солдаты противника в результате сильного и стремительного удара наших частей начали массами сдаваться в плен, наши тыловые органы оказались недостаточно подготовленными к этому. Пришлось срочно выправлять положение: сразу же были созданы комендатуры для охраны, продовольственные пункты и т. п.

Если останавливаться здесь только на оперативных, организационных и других крупных вопросах, то читатель не всегда сможет осмыслить суть наших успехов, содержание побед. Где решается успех боя, отчего он зависит? В первую очередь от человека (воина), непосредственно ведущего бой, действующего в танке, у миномета, пушки, во взводе, роте, батальоне, полку. Успех боя решают именно эти люди, которые в составе небольших, но дружных, хорошо сколоченных подразделений ведут ближний бой и каждую минуту бесстрашно смотрят в глаза смерти. Если в этом звене – успех, то успешны действия дивизии, армии; если в этом звене нет успеха, все тормозится. Поэтому я не могу не коснуться тактических действий отдельных подразделений, без успеха которых не было бы и успеха фронта.

Так, командный состав 4-го механизированного корпуса в ноябрьских боях показал свою оперативную и тактическую зрелость. В бою при взятии станции Тингута образцово взаимодействовали 2-й мотострелковый батальон и 21-й танковый полк. Танки с ходу атаковали вражеские части, занимавшие станцию в тот момент, когда батальон обошел противника с другого фланга. Внезапный сосредоточенный огонь танков с ходу и удар вызвали смятение в рядах противника. В результате боя сдался в плен полностью румынский полк с вооружением, было захвачено много складов с боеприпасами, имуществом связи, обмундированием и продовольствием. Умело применяя взаимодействие с мотострелковыми подразделениями, 21-й танковый полк 21 ноября в районе фермы № 3 разгромил, разоружил и взял в плен пехотный полк 2-й румынской пехотной дивизии.