Сталинградская битва (оборона) и битва за Кавказ. Часть 2

Выдержки из радиообращения к нации рейхсканцлера А. Гитлера

от 30 сентября 1942 года

Мои германские соотечественники и соотечественницы!

Прошёл год с того момента, когда я в последний раз обращался к вам, германскому народу, отсюда. В ретроспективе это вызывает большие сожаления: во-первых, я жалею о том, что не имею возможности чаще обращаться к нации и, во-вторых, я боюсь, что мои речи от этого станут скорее хуже, чем лучше, потому что в этом необходима практика. Моё время, к сожалению, намного более ограничено, чем время моих достойных противников. Натурально, кто может разъезжать неделями по всему миру в широком сомбреро на голове, одетым в белую шёлковую рубашку, и во всякое прочее, тот, натурально, может занять себя произнесением речей куда больше. Всё это время я действительно был больше занят делами, чем болтовнёй…

…С моей точки зрения, в этом, 1942 году, решающее, судьбоносное испытание для нашего народа уже позади. Оно было зимой с 41-го на 42-й. Теперь я могу сказать, что в ту зиму германский народ и особенно его вооружённые силы колебались на весах Провидения. Худшего времени не было и не будет. То, что мы одолели эту зиму, этого «Генерала Зиму», то, что германские фронты стояли насмерть, и то, что этой весной, то есть, ранним летом мы снова смогли наступать, это – я верю – доказательство того, что Провидение осталось довольно германским народом.

Это было очень трудное и очень тяжкое испытание. Вы все это знаете. И, несмотря на это, мы не только преодолели эти тяжкие времена, но и сумели очень спокойно сформировать ударные дивизии, новые моторизованные и танковые соединения, которые были предназначены для возобновления наступления. Это наступление сейчас развивается совсем не так, как могли предположить наши враги. Нет необходимости следовать их формулам, потому что сейчас их формулы к добру не приведут…

…На этот год у нас была очень простая программа. Первое. При любых обстоятельствах удерживать то, что должно быть удержано. То есть, позволить другим наступать там, где мы сами не намеревались идти вперёд, до тех пор, пока они хотят наступать. Неустрашимо держаться и ждать, кто первый ослабеет.

Второе. Непрерывно атаковать там, где необходимо атаковать. Цель предельно ясна: уничтожение международных наймитов капитализма, плутократии и большевизма. Этой величайшей опасности современности, нависшей над германским народом, мы противостояли в этом году, и должны противостоять в будущем.

И здесь мы задумали кое-какие шаги, я могу рассказать о них очень коротко, буквально в виде тезисов, чтобы вы знали, чтобы каждый немец знал, что сделано за эти несколько месяцев. Первой задачей было сохранить наше преимущество на Чёрном море и окончательно очистить Крымский полуостров. Две битвы – битва за Керчь и битва за Севастополь – помогли решить эту задачу. Если за три этих года наши противники, скажу я, достигли только одного, единичного подобного успеха, нам вообще не о чем с ними говорить, потому что они не стоят на земле, а витают в облаках. И подняты они туда ничем иным, как только их фантазиями.

После того, как мы разобрались с этим, появилась необходимость ликвидировать Волховский выступ. Мы его раздавили, враг был уничтожен, либо пленён. Тогда подоспела новая задача – подготовка к крупному наступлению на Дону. Тем временем враг поставил перед собой важную оперативную цель, а именно – осуществить прорыв от Харькова до Днепра, чтобы, таким образом, развалить весь наш южный фронт.

Вы, возможно, ещё помните, с каким энтузиазмом наши противники преследовали свою цель. Закончилось всё это тремя сражениями и полным уничтожением более чем 75 дивизий нашего русского врага. После этого последовал первый удар нашего великого наступления. Задачи были такие. Первое: отнять у врага последние хлебные области. Второе: отнять последний имеющийся у него уголь, который может быть переработан в кокс. Третье: продвинуться к его нефтяным месторождениям и овладеть ими, или, по крайне мере, изолировать их.

Пятое: атака должна была продолжиться, чтобы перерезать его последнюю и самую широкую коммуникационную артерию, а именно – Волгу. А там возникали новые цели в регионе между излучиной Дона и Волгой, и локальная цель – Сталинград, не потому, что этот населённый пункт носит имя Сталина, – это, в общем, для нас безразлично – а исключительно потому, что это стратегически важный пункт. Нам было совершенно ясно, что лишится Днепра, Дона и Волги, как коммуникационных линий, для России тоже самое, – или даже хуже – что для Германии потерять Рейн, Эльбу и Одер, или Дунай. По Волге, этой гигантской реке, за шесть месяцев было отправлено приблизительно 30 миллионов тонн грузов. Это соответствует годовому грузообороту Рейна.

Было перерезано. Перерезано и будет перерезано ещё некоторое время. Неминуемая оккупация Сталинграда утвердит и разовьёт эту гигантскую победу и, будьте уверены, после этого никакому человеческому существу не под силу потеснить нас оттуда.

Но теперь я должен обратить ваше внимание на седьмое: следующая задача, которая непосредственно стоит перед нами, это, естественно, организация оккупированной нами огромной территории. Поэтому мы не сетуем, что прошли так много тысяч километров, а стремимся сделать эти обширные территории безопасными в военном отношении и, в более широком смысле, не только безопасным источником сырья и продовольствия для нашего народа, но и для поддержки всей Европы…

…Мы не только приводим в порядок наши коммуникации, но должны также строить дороги – потому что на благословенной земле пролетариев и крестьян нет дорог, за исключением некоторых фрагментов. Так что, они должны быть построены. Действительно значительные дороги там строятся впервые – нашими организациями. Во многих регионах дороги должны проходить через болотистые участки, на которых ранее дорожное строительство считалось в целом невозможным. Если кто-то сейчас говорит: «Русские же проходят через болота» – ну, русский своего рода болотный человек. Мы должны признать это. Он не европеец. Для нас просто-напросто тяжелее продвигаться по этим болотам, чем для этой нации, рождённой в болотах.

Во-вторых, мы должны организовать там сельское хозяйство. Доказательство: территория должна быть, наконец, освоена, а это не так уж просто, это не вопрос – что посеять, и что пожать, это вопрос практической целесообразности освоения этой территории. Это значит, что продукция будет доставляться по железнодорожным бесчисленным веткам; мы можем корректировать всё сельское хозяйство по частям; что тысячи тракторов, которые были повреждены или уничтожены, будут заменены или отремонтированы, или мы найдём им другую замену.

И я лишь могу вам сообщить, что объём выполненных работ – огромен. В то время, как фронт продвигается вперёд, часть солдат сражается в нескольких километрах позади линии фронта, с косами и серпами. Они возрождают поля, а за ними – наши девушки из Трудового фронта и их сельскохозяйственные организации.

И когда всякие дебилы – я по-другому их не могу назвать (возьмём Даффа Купера или Идена, или кого-нибудь похожего, если угодно) – говорят: «Немцы совершили большую ошибку, войдя на Украину, не говоря уже о Кубани», то скоро они поймут, сделали мы ошибку, заняв эти хлебные регионы.

Во-первых, если даже самые наискромнейшие плоды этих деяний прибавятся к нашему, уже и так хорошему достоянию – уже не зря я говорил. Но, будьте уверены, мы только начали. Весь прошлый год был сражением. Ужасная зима. И вот теперь мы сражаемся снова. Но даже за будущий год этот регион будет полностью реорганизован и англичане путь задумаются над этим. Мы сейчас понимаем, как всё обустроить.

И, наконец, далее нужно организовать общую экономику, для того, чтобы вся экономика в целом начала работать. Тысячи предприятий и фабрик, консервных заводов и так далее, мельницы и так далее, всё должно заработать снова. Всё это было разрушено.

Затем – добыча полезных ископаемых. Недра должны эксплуатироваться. Чтобы этого добиться, нужна электроэнергия и если бы вы только видели, скажу я вам, какая работа там ведётся, и что мы создали, и насколько точно нам известен день, когда вся работа будет выполнена; день, когда поступит электроэнергия, как много тысяч тонн угля в день мы будем добывать к определённой дате, и насколько больше будем добывать к другой запланированной дате. Нам больше не придётся доставлять уголь из Германии на Восток, напротив, мы построим там наши собственные индустриальные государства… Тогда бы вы поняли, что даже в то время, когда очевидно ничего не происходит, на самом деле вершатся великие дела.

Результат всей этой невиданной деятельности – о которой я рассказал вам в нескольких словах – огромен. В то время, пока мы на севере Европы, на западе, и на всех других фронтах стоим в обороне, мы делаем в высшей степени всё, чтобы организовать Европу для войны – для этой войны.

Конечно, вы знаете, что наши враги постоянно совершают чудеса, – о! – конечно, если они строят танк, то это лучший танк в мире; конечно, если самолёт – то лучший в мире. Когда они строят орудие, одно ничтожное орудие, то нет орудия превосходнее, это самое удивительное орудие в мире. Они создают новый автомат, или новый автоматический пистолет. Это чудо-пистолет. Они говорят, что этот пистолет – наивеличайшее изобретение в мире.

Но если бы вы взглянули на это барахло, то скажете, что германскому солдату не стоит даже касаться этого. Во всём они нас превосходят. Конечно, они превосходят нас своими несравненными генералами. Они превосходят нас в личной храбрости своих солдат. Конечно, англичанин справится с тремя немцами, запросто. Только, к сожалению, он не может их найти, не так ли?

Они превосходят нас в вооружении. Что такое немецкий танк по сравнению с английским, не говоря уже об американском, и так далее? Чего стоит немецкий самолёт по сравнению с одним из их самолётов? Но, в любом случае, величайшие герои этой войны будут вписаны в книгу истории на нашей странице. И при этом история будет справедлива и правдива…

…Я предрекаю мрачную судьбу для страны, в которой архиепископы освящают массы, а на одной стороне их алтарного одеяния при этом – символ большевизма. Мы лучше знаем, к чему это приводит. Англичане в этом убедятся. Возможно, судьба накажет их также, как наказала старую Германию за мысль, что с этими людьми можно иметь дело. Германия и Италия, также как Испания и ряд других европейских наций, вроде Румынии, решили эту проблему. Решит ли её остальной мир, покажет эта война…

…Есть ещё кое-что, что необходимо упомянуть, а именно – германская армия не сражается как, скажем, английская. Мы не посылаем других в особенно опасные места, но считаем своим долгом, назначением, честью нести это кровавое бремя наравне со всеми. У нас нет никаких канадцев и австралийцев, чтобы таскать для нас каштаны из огня, потому что мы сражаемся плечом к плечу с нашими союзниками, как с лояльными, исключительно благородными партнёрам.

Но мы считаем, всё это необходимо, потому что после этого сражения, возможно самого трудного в нашей истории, мы достигнем мечты, которая всегда реяла над национал-социалистами, прошедшими Первую Мировую войну – великая Империя, как сообщество людей, близких друг другу и в горе, и в радости.

Эта война породила великое и яркое явление – великое товарищество. То, за что всегда боролась наша партия – формировать сообщество людей с опытом Первой Мировой войны, – осуществилось.

Вся германская раса разделяет ответственность за это. Иначе основание великой Германской империи было бы только законодательным актом. На деле же это вечный документ, подписанный кровью всех немцев, документ, который никому не уничтожить, против которого вся болтовня наших врагов будет полностью неэффективна, но прежде всего, это документ, дающий государству не только форму правления, но внутреннюю суть…

…Пусть наши противники ведут эту войну, пока они в состоянии делать это. То, что мы можем сделать для того, чтобы побить их, мы, конечно, сделаем. То, что они когда-нибудь будут бить нас – невозможно и не стоит обсуждения.

Национал-социалистическая Германия и союзные её воле державы выйдут из этой войны с великолепной победой, как молодые нации, как истинные народные государства! (к. 57).