Сталинградский гусь

Когда к нему домой пришли сотрудники хада – афганской госбезопасности, то там ни Гулябши, ни жены его с детьми уже не было, только прилетевший из-за ближайшего холма слабосильный ветерок негромко посвистывал в распахнутом окошке.

Михайлов исчез практически бесследно, полторы недели о нем ничего не было слышно, но потом в Кабул начали приходить вести из Пакистана, из них было понятно, что геолога нагло похитили, в одном месте его не держат, перемещают из одного лагеря в другой, из деревни в деревню, из городка в городок, из схрона в схрон, приставили солидную охрану, – душманы боятся, что шурави настигнут их, добычу отобьют, а всех, кто окажется рядом, перестреляют.

Две группы, которые ходили в Пакистан, чтобы найти геолога, вернулись ни с чем – пленного уводили перед самым их носом и каждый раз удар кулаком по бандитскому гнезду был напрасным – гнездо оказывалось пустым, ни душманов в нем, ни именитого пленника… И сведений о муках Михайлова и его перемещениях никаких. А потом вообще перестали поступать всякие сведения – и по части хада, и по части царандоя – афганской милиции, и по части разведки сороковой армии.

Словом, в задачу группы Гужаева входило и это задание – попытаться отыскать следы Михайлова: где он, что он, какова его судьба? Ведь человек открыл для безводного, страдающего от жажды Афганистана огромное богатство – воду, а с ним так поступили… Ни чести, ни совести, ни понятий о добре, ни стыда, и вообще ничего человеческого нет у нелюдей, называвших себя слугами Аллаховыми…

Едва колонна выехала за Кабул, как не стало видно людей, люди исчезли, будто они никогда не обитали в этих местах: лишь голые унылые холмы, с которых ветер сдувает длинные хвосты рыжей липкой пыли, в воздухе сбивает в комки и бросает в передние стекла машин, сзади, за кузовами, должны были волочиться целые копны пыли, но их, странное дело, почему-то не было, словно бы кто-то специально обрезал пыль и пластами укладывал на дорогу.

– Гляди в оба, – предупредил Гужаев напарника, – если где-то на сопку выскочит человек – считай, это душман.

– Не факт, – покачал головой напарник, – это, во-первых, а во-вторых, у нас все равно нет оружия.

– Зато есть руки, это тоже хорошее оружие.

У Гужаева был коричневый пояс по карате, руками он мог уложить много народа, десятка полтора «прохоров» (или душманов, кому как нравится), не меньше. Коричневый пояс – это, конечно, не черный, но тоже ценится очень высоко, стоит близко к черному, до высшей ступеньки у коричневого каратиста расстояние совсем крохотное.

– У одних оружие карате, у других – Коран.

Это напарник говорил про себя, в отличие от Игоря он хорошо знал Коран и мог читать суры, не спотыкаясь и не ошибаясь не только в словах или в буквах, но и в запятых. Игорь же мог прочитать на память только три суры… Впрочем, эти суры были главные.

Игорю были известны два случая, когда душманы захватывали в плен наших солдат, те читали им суры, и это действовало – «прохоры» проникались к пленным уважением и отпускали их. Хотя, честно говоря, в это верилось с трудом, – жестокость душманов описанию, как известно, не поддается.

Через три часа колонна остановилась на пятнадцатиминутный привал. Джангул выбрал для этого место потише, прикрытое с одной стороны скальной грядой, а с другой – равниной, где ни птица, ни человек либо зверь спрятаться не могли, даже муравей и тот, наверное, не мог спрятаться – все просматривалось как на ладони, виден был каждый метр пространства и каждая мелочь в нем.

Это было важно – не дать людям, заинтересовавшимся колонной, подойти близко незамеченными.

– Пять минут – на осмотр машин, – велел Джангул.

Тоже дельная вещь. Если бы машины были новые, позади у них не было ни огней, ни вод, ни медных труб, способных сжирать все, что угодно, – железо, резину, камни, землю, грузовики можно было бы не осматривать, но у джангуловой колонны все эти испытания имелись в биографии, поэтому старший и был так требователен.

Маленький Хасан, придерживая одной рукой тюбетейку на макушке, быстроногим воробьем обежал свою машину, постучал ботинками по колесам и доложил шефу:

– Дядя Джангул, Аллах благосклонен, с моей машиной все в порядке.

– Молодец! – похвалил его руководитель колонны. – Можешь взять кусок лепешки, пожевать малость, – разрешил он и поправил на голове Хасана нарядную тюбетейку, – позволяю.

По лицу Хасана проскользила тень, пожевать чего-нибудь он конечно же хотел, но решил пока воздержаться, чтобы не дразнить других водителей, – благодарно поклонился старшему и вприпрыжку понесся вдоль колонны.

Остановился около грузовика, на подножке которого стоял Игорь Гужаев.

– Друг, хочешь, покажу еще фокус? – предложил Хасан.

Игорь с интересом посмотрел на паренька и доброжелательно улыбнулся:

– Покажи!

Хасан волчком крутанулся около подножки и неожиданно вывернул боковые карманы джинсовой куртки, сразу оба.

– Посмотри, пожалуйста, тут есть чего-нибудь?

Игорь отрицательно покачал головой:

– Только воздух.

– Тогда сейчас появится, – пообещал Хасан и снова, будто волчок повернулся на одной ноге вокруг самого себя.