Сталинградский калибр

Сергей Зверев Сталинградский калибр

© Зверев С. И., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

* * *

Глава 1

«Ким, сынок! Тебе одиннадцать лет, ты совсем взрослый. И я хочу, чтобы ты знал, как сражаются наши солдаты, как они защищают свою землю, свой народ от фашистской нечисти. Ты вырастешь, закончится война, но в памяти советских людей слово Сталинград навсегда останется символом мужества, стойкости и безмерной любви к своей Родине. Я буду в каждом письме рассказывать, сынок, о подвигах наших солдат, а ты рассказывай своим друзьям в школе, во дворе. Мальчишки должны знать, как сражаются их отцы и братья на фронте.

Вчера в передовом окопе тяжело ранило красноармейца Поддубного. Но он, превозмогая боль, продолжал наблюдать за противником. Фашисты, перегруппировавшись, хотели скрытно пробраться к нашему левому флангу. Надо было срочно сообщить замысел врага командиру, но Поддубный не мог двигаться. Как быть?

Напрягая все силы, он с большим трудом дополз до соседнего окопа, где сидел боец. Направив его с донесением к командиру, Поддубный остался один. Немцы приближались. Раненый герой решил остановить врага. Ненависть к фашистам влила в него силы. Поддубный поднялся из окопа и одну за другой метнул в фашистов две гранаты. Четырех гитлеровцев разнесло на клочки. Остальных бандитов встретили и уничтожили вовремя предупрежденные советские воины»[1].

Потерявший более 70 % личного состава и боевой техники 24-й танковый корпус вывели для пополнения и оставили в резерве. Лейтенант Соколов, которого утвердили командиром роты средних танков, с завистью слушал о том, как дерутся его товарищи в Сталинграде, как идет операция по окружению германской 6-й армии. «А что я расскажу после войны? – думал молодой танкист. – Был рядом со Сталинградом, но так и не участвовал в битве за город?»

Но как командир Алексей все же понимал необходимость такой передышки для корпуса. Измотанные в боях танкисты засыпали прямо за рычагами, техника была в ужасном состоянии, почти все танки требовали ремонта. А еще, начиная с июня 1941 года, Соколов не встречал частей, полностью укомплектованных людьми и техникой по штату военного времени. Но теперь он сам командовал танковой ротой, в которой имелось 17 танков, включая и его командирскую машину, и танки командиров взводов.

Передышка была не только отдыхом, она максимально использовалась для обучения личного состава, младших и средних командиров. Особое внимание уделялось взаимодействию в бою подразделений: танковых, стрелковых, артиллерийских. И сам Алексей, восстанавливая в памяти все, чему его учили в танковой школе, используя весь опыт, который он получил за эти полтора года войны, учил своих танкистов. Помогали ему в этом и механик-водитель командирского танка Семен Михайлович Бабенко, и командир башни наводчик Василий Иванович Логунов.

Бывший инженер-испытатель Харьковского танкового завода Бабенко оказался прекрасным педагогом. Он учил механиков-водителей роты не только тонкостям владения боевой техникой, но и правильному уходу за ней. А в боевых условиях повышение технического ресурса танка даже на несколько часов, порой могло спасти жизнь экипажу и, что важнее всего, выполнить боевую задачу. Бабенко в роте уважали все: и новички, и опытные танкисты.

Старшина Логунов учил наводчиков своему: как правильно делать упреждение, как разгадать, какой маневр фашист собирается совершить и какие есть признаки того, двинется вражеский танк вперед или назад. А заодно показывал самые уязвимые места немецких танков, чешских, которых тоже немало было у врага.