Сталинградский рубеж

О заканчивавшейся тогда на Сталинградском и двух соседних фронтах подготовке к переходу в наступление никто в 62-й армии, в том числе и Военный совет, не имел никакой официальной информации. Но командующий и начальник штаба фронта при телефонных разговорах с командармом и со мною делали кое-какие намеки. Да и еще по разным признакам чувствовалось приближение важных событий. Наши офицеры связи, ежедневно переправлявшиеся за Волгу с отчетными картами, и другие бывавшие там работники штарма не могли не замечать нараставшего напряжения, в котором, как обычно бывает перед крупными операциями, жил штаб фронта. Всякими окольными путями доходили сведения о выдвижении к Волге и Дону новых соединений…

Мы знали, чувствовали: враг выдыхается. Но оборона Сталинграда еще не закончилась.

В 6 часов утра 11 ноября на наши позиции обрушился такой артиллерийский огонь, какого не бывало уже недели две. Опять оглушающий грохот разрывов поглотил все другие звуки и заходила под ногами земля. С первых же минут стало совершенно ясно: это — артподготовка нового штурма.

В 6.30 началась атака пехоты и танков. Примерно на пятикилометровом фронте, между Волховстроевской улицей на севере и Банным оврагом на юге, наступали пять немецких пехотных дивизий (79, 100, 295, 305 и 389-я) и 24-я танковая — всего шесть из восьми, непосредственно противостоявших нашей армии. По документам убитых гитлеровцев потом было установлено, что в наступлении участвовали батальоны еще двух дивизий, переброшенные сюда на самолетах.

Паулюс сделал напоследок все, что мог. И должно быть, еще раз уверовал, что собранный им кулак с исключительной плотностью боевых порядков на фронте атаки, при мощной артиллерийской и авиационной поддержке наступающих войск, сокрушит оборону 62-й армии. Ведь расстояние, которое нужно было для этого преодолеть, на многих участках составляло меньше километра.

Натиск врага отбивали дивизии Людникова, Соколова, Гурьева, Батюка, ослабленные в предыдущих боях, и дивизия Горишного, не успевшая полностью переправиться на правый берег после доукомплектования. Наступающий противник имел большой численный перевес и в пехоте, и в танках (у нас на 11 ноября было девятнадцать танков, а у противника — до двухсот), и еще больший — в авиации.

Выручала армию, как и прежде, артиллерия. Атакующих нас гитлеровцев поддерживало до тысячи орудий. Однако и мы располагали восьмьюстами орудиями и минометами калибром от 76 миллиметров и крупнее. Артполки дивизий, выведенных за последнее время в резерв, оставались в распоряжении начарта армии на прежних огневых позициях за Волгой.

Усилившийся ледоход практически свел на нет сообщение с левым берегом. Вероятно, этого момента и ждал Паулюс, чтобы начать новый натиск.

Но победа у Волги — столько раз ускользавшая от него, а теперь, очевидно, опять казавшаяся близкой — была уже в любом случае призрачной. Даже если бы гитлеровцы достигли целей своего ноябрьского наступления, этот их успех больше не мог существенно повлиять на общий ход событий на советско-германском фронте. И что бы ни произошло в ноябре с остатками нашей 62-й армии, судьба немецкой 6-й армии была предрешена неотвратимо.

Все это, впрочем, куда виднее и яснее из нынешнего далека. Тогда мы не слишком много знали о положении за пределами Сталинграда. И до «масштабных» ли было размышлений, когда враг снова пошел напролом, снова стремился расколоть и смять нашу армию, сбросить ее в Волгу. Надо было еще раз сорвать его замыслы. Еще раз' выстоять!..

Переносясь мысленно в этот трудный день, сопоставляя то, что сохранила о нем память, с данными штабных документов, я еще раз убеждался в том, что решающее значение имели первые его часы. Если бы немцам удалось вклиниться в нашу оборону всего на триста — пятьсот метров одновременно на нескольких участках — скажем, у Мамаева кургана, в районе «Красного Октября» и еще где-нибудь севернее, — положение всей армии могло еще больше осложниться.

Но этого не произошло. Хотя сильнейшая артподготовка и бомбежка с воздуха и нанесли нашим частям серьезный урон, обрушившийся на них шквал огня не расчистил путь противнику. Первые атаки не принесли ему ни на одном участке ничего похожего на решительный успех и, по существу, остались безрезультатными. Гитлеровцы ворвались на небольшой завод «Метиз», служивший опорным пунктом на правом фланге дивизии Батюка, однако были там же и уничтожены. Другие части Батюка навязали фашистам встречный бой на склонах Мамаева кургана. Гвардейцы Гурьева уверенно держались на «Красном Октябре». Стойко и активно обороняли свои рубежи дивизии Соколова, Горишного, Людникова.