Сталинградское сражение. 1942-1943

— Белый Черного спросил: где ты бороду красил?..

Доходили шутки и до генерала Вольского.

— Били бы хорошо врага, — отвечал генерал Вольский. — А Белый или Черный — не имеет значения.

А вот врагов, нужно сказать, и подполковник Белый, и подполковник Черный били действительно умело. Это они в числе других со своими танковыми полками завершили стремительное окружение фашистов под Сталинградом. Это они вместе со своими танкистами умело колотили дивизии генерал-фельдмаршала Манштейна, ответив на фашистскую грозу нашей грозой — советской.

Шутили солдаты:

— Бьет их Белый, бьет их Черный. Жизнь фашистам не мила. Белый свет им ныне черный.

Добавили

Советские войска добивали Манштейна. Освобождали город Котельниково. Именно отсюда, из Котельникова, и начал Манштейн свой танковый марш на помощь окруженным под Сталинградом фашистам. Перед решающим боем вышла вперед разведка. Схватили разведчики фашистского «языка».

Солдат неказист, немолод. Понуря голову пленный тащится.

Старший в разведке сержант Огоньков. Рядом шагает ефрейтор Семушкин. По-немецки умел разговаривать Семушкин.

Присели солдаты в пути на отдых.

— А ну-ка, ефрейтор, — говорит Огоньков, — спроси, как фашиста зовут, к какой части солдат приписан.

— Фриц Бумгартер, — отвечает фашистский солдат. Рассмеялся сержант Огоньков:

— Все они вроде фрицы. Ну-ну, кто он — танкист, артиллерист, может, связной из штаба?

Оказалось, что солдат не боевой, не строевой. Служил он на складе. В Котельникове фашисты организовали для своей армии большие продовольственные склады. На складе и нес интендантскую службу солдат.

Огорчился сержант Огоньков — никчемный «язык» попался.

— Ну-ну, что там на вашем складе? Крысы небось и мыши!

— Найн, найн. Нет, — замотал головой солдат.

— Ну-ну, так что же на вашем складе?

— О! — произнес солдат. Разговорчивым фриц оказался. — Вина на нашем складе. — И уточняет: — Из Франции. Жиры на нашем складе. — И уточняет: — Из Дании.

Оказалось, что чуть ли не из всех стран Европы хранились продукты на этих складах. Консервы из Норвегии, сыры из Голландии, кофе из Бельгии, из Австрии шоколад…

Ломятся склады в Котельникове от разных вкуснейших разностей. Стояли последние дни декабря. Вот и прислали фашисты сюда, под Сталинград, к Новому году солдатам своим гостинцы…

— Да… — протянул сержант Огоньков. — Богатства на ваших складах. Всего нахватали. Всю Европу метлой подчистили. Ну а что там у вас из нашего?

Оживился солдат:

— О-о! Русское сало!

— Мало, — сказал Огоньков.

— О-о! Русское масло!

— Мало, — сказал Огоньков.

— Мясо, сахар, сметана, яйца, — начал частить солдат.

— Мало. Мала наша доля, — сказал Огоньков. — Покурил, помолчал, добавил: — Надо ее добавить.

Смотрит Семушкин на Огонькова:

— Ну и загнул, сержант!

— Надо добавить, — повторил Огоньков.

На следующий день советские войска штурмом вошли в Котельниково. В жарком бою разбили они фашистов. Освободили Котельниково.

16 тысяч фашистских солдат было в этом бою убито или попало в плен. Страшно было смотреть на место недавней схватки. Смотрят солдаты на покрытую фашистскими трупами землю, на разбитые танки, пушки. Тут же со всеми и сержант Огоньков и ефрейтор Семушкин. Повернулся Огоньков к Семушкину, показал на убитых фашистских солдат, на разбитые танки, пушки. Горы убитых фашистских солдат. Горы фашистской разбитой техники.

— Ну вот, теперь все на месте, — сказал сержант Огоньков. — Вот и добавили фашистам мы нашу долю.

Воздушный мост

Разбит Манштейн. Не прорвались к своим фашисты.

— Мы не прорвались, но есть самолеты!

Боеприпасы, горючее, продовольствие стали поступать к фашистам в Сталинградский котел по воздуху. Организовали фашисты воздушный мост. Бороздят самолеты небо.

Началась эта история еще до того, как попали фашисты в «котел», в Сталинградское окружение. Атаковали как-то фашистские асы колонну советских танков. Изрядно нашим тогда досталось. Беснуются в небе, как вихрь, самолеты. Стали над танками в замкнутый круг. Пикируют вниз на танки.

Приметил его танкист, механик-водитель старший сержант Гаврилов. Самолет был под номером 22. Именно бомбой с этого самолета был подорван гавриловский танк. Именно пулей с этого самолета был ранен стрелок Носак.

Стоит на земле Гаврилов. В бессильной злобе грозит кулаком самолету.

С той минуты не было большей мечты у Гаврилова, как отомстить фашисту. Крепко держит в памяти номер 22.

Смеются друзья над Гавриловым:

— Рожденный ползать летать не может!

— Да где это видано, чтобы танк отомстил самолету!

— Отомщу, — упрямо твердил Гаврилов.

Уж, видимо, очень был зол Гаврилов. Гора с горой, говорят, не сходится. Снова сошлись самолет и танк.

Случилось это в конце декабря, в самый разгар боев, когда добивали наши войска Манштейна. Танковая бригада, в которой служил Гаврилов, получила приказ прорваться к фашистам в тыл и выйти к станции Тацинской. Рядом с Тацинской большой фашистский аэродром. На аэродром и был нацелен удар танкистов.