Сталиниада

В первом же бою танкисты попали в окружение и, бросив машины, стали пробираться к своим. Гиммельфарб был тяжело ранен и попросил Гордиенко пристрелить его. Тот выполнил просьбу и продолжал путь один, однако он не поспевал за фронтом и когда дошел до родного Кировограда, там были немцы. Месяца полтора Гордиенко отсиживался в подвале, а потом, убедившись, что немцы осели на Украине прочно, выбрался из подвала и пошел служить в полицию. Служил истово и вскоре стал начальником полиции родного города. Прошло около года, и к городу стала подступать канонада — возвращались советские войска. Когда немцы отступили к Белой Церкви и стало ясно, что войну они проиграли, Гордиенко пересек линию фронта и представился Гиммельфарбом, показав документы своего убитого друга и рассказав о скитаниях на оккупированной земле: бывшему полицаю легко было сочинить правдоподобную легенду.

Танкистов не хватало, и Гиммельфарбу вскоре дали танк. Он ничем не рисковал — разоблачать его было некому: вся семья Гиммельфарба погибла в Бабьем Яру. Войну Гиммельфарб закончил с двумя орденами и множеством медалей. По понятным причинам он не стал возвращаться домой, а уехал в Калининскую область. Шли годы.

Гиммельфарб женился, появились дети. Работал он хорошо и однажды попал на страницы областной газеты. Это-то и явилось роковым событием. На проводах молодых офицеров в семействе Гиммельфарбов была девушка, влюбившаяся в сына хозяев. Теперь уже немолодая женщина, она случайно прочла об инженере- мелиораторе Гиммельфарбе в газете и поехала в Калининскую область в деревню Дракино, однако вместо Гиммельфарба нашла там его товарища. Долго гадала женщина, что же могло произойти, и наконец заявила о своих сомнениях в органы власти.

В лагерь Гордиенко попал уже под своей собственной фамилией, однако из дома его увезли как Гиммельфарба, и посылки от жены приходили на это имя. Иногда в лагерях сидели и за дело.

Наблюдения над национальным характером

Писатель Николай Иванович Кочин, автор романа «Девки», начитанный и образованный человек, просидел 10 лет. Был в Средней Азии, где-то на медных рудниках. Лагерь средний — тысяч 200 (большие — миллиона полтора). Сидели там русские, украинцы, латыши, грузины, немцы, японцы и другие. Абсолютный интернационал. Каждая нация живет по-своему и сидит по-своему в лагере. Удивительный национальный тип японца.

Они не переносили грубость и затыкали уши, когда вокруг матерились. Не воровали, хотя вокруг царило ужасное воровство.

Внутри своего микросообщества заключенных японцы соблюдали внутреннюю субординацию и иерархию, соответствующую организационной структуре общества, при том что рядом унижали высший слой, презирали интеллигенцию, попадавшую в лагерь.

Японцы оказались очень выносливыми людьми: в драке были ловкими и увертливыми, относительно безболезненно переносили невзгоды. Из них никто не умер.

Таковы наблюдения зэка, обладавшего острым писательским глазом.

Освобождение

В 1947 году кончился десятилетний срок, полученный в 1937 всеми, кого не расстреляли. Многих выпустили. Очень скоро освобожденные были возвращены в лагеря.

Преступница

В лагере 12 лет сидела уборщица-чувашка, которая уронила и разбила бюст Сталина.

Жена Молотова

Полина Жемчужина сообщила мужу — Молотову, что за ней следят и что, видимо, готовится ее арест. С одобрения мужа она уехала к сестре, чтобы ее взяли не из дома и Молотов не был скомпрометирован.

Все должны быть бесправны

После ареста Жемчужиной Молотов позвонил Абакумову узнать, в чем дело. Абакумов ответил, что он не имеет права ни о чем рассказывать и что этот вопрос согласован со Сталиным.

Возвращение

Вскоре после смерти Сталина Берия позвонил Молотову и сказал: "Приезжай, эта святая женщина у меня в кабинете". Молотов приехал и увез Жемчужину домой.

Брат соратника

Анастас Иванович Микоян рассказал А.В.Снегову об обстоятельствах гибели брата Лазаря Моисеевича Кагановича — Михаила Моисеевича Кагановича, который долгое время руководил авиационной промышленностью и был сталинистом, ответственным за репрессии по отношению многих людей.

Арестованных после войны «членов» подпольного "фашистского центра" вынудили дать показания о том, что вице-президентом в случае захвата гитлеровцами Москвы планировалось назначить Михаила Кагановича. Сталин сказал Лазарю Кагановичу, что его брата придется арестовать, так как показания многих арестованных уличают его в связях с фашистами. Каганович согласился. Сталин похвалил его на Политбюро за «принципиальность», за то, что не дал волю братским чувствам. Сталин добавил, что с арестом торопиться не следует: Михаил Каганович — старый коммунист и нужно еще раз проверить данные против него показания. Анастасу Микояну было поручено провести очную ставку Михаила Кагановича и арестованного "члена центра".