Сталинизм. Книга 2. Тотальная Родина

§ 18. К третьей категории принадлежит множество высокопоставленных скотов или личностей, не отличающихся ни особенным умом и энергиею, но пользующихся по положению богатством, связями, влиянием и силою. Надо их эксплуатировать всевозможными манерами и путями; опутать их, сбить их с толку, и, овладев, по возможности, их грязными тайнами, сделать их своими рабами. Их власть, влияние, связи, богатство и сила сделаются таким образом неистощимой сокровищницею и сильною помощью для разных революционных предприятий.

§ 19. Четвёртая категория состоит из государственных честолюбцев и либералов с разными оттенками. С ними можно конспирировать по их программам, делая вид, что слепо следуешь за ними, а между тем прибрать их в руки, овладеть всеми их тайнами, скомпрометировать их до нельзя, так чтоб возврат был для них невозможен, и их руками и мутить государство.

§ 20. Пятая категория – доктринёры, конспираторы и революционеры в праздно-глаголющих кружках и на бумаге.

Их надо беспрестанно толкать и тянуть вперёд, в практичные головоломныя заявления, результатом которых будет бесследная гибель большинства и настоящая революционная выработка немногих.

§ 21. Шестая и важная категория – женщины, которых должно разделить на три главных разряда.

Одне – пустые, обессмысленные и бездушные, которыми можно пользоваться, как третьею и четвёртою категориею мужчин.

Другия – горячия, преданныя, способныя, но не наши, потому что не доработались ещё до настоящего безфразного и фактического революционного понимания. Их должно употреблять, как мужчин пятой категории.

Наконец, женщины совсем наши, то есть вполне посвящённыя и принявшия всецело нашу программу. Они нам товарищи. Мы должны смотреть на них, как на драгоценнейшее сокровище наше, без помощи которых нам обойтись невозможно.

Здесь я отмечу – нечаевщина предоставляет еще одно невиданное до той поры зло – деление людей на категории даже внутри организации борцов за свободу и моральную санкцию на циничное использование людьми высшей категории всех остальных.

Насчет этого… помните лозунги французской революции – Свобода, Равенство, Братство. Я ничуть не сомневаюсь, что в революционной практике все идет далеко не так как в лозунгах. Но Нечаев идет намного дальше – он безнравственность возводит в норму и изначально говорит, что никакого равенства и братства тут ждать не стоит – тут есть только ложь, цинизм и манипуляции во имя неких великих идей. Это гнилой фундамент, на котором предполагается строить сверкающее здание народной свободы.

И что самое интересное – молодежь зачарованно читает это, соглашается, идет за это на смерть, в тюрьмы. Нечаева совершенно точно читал и усваивал Сталин, причем ему больше всего понравилось как раз то место, где люди делятся на категории и одна помыкает другой.

Ужас.

Отношение товарищества к народу