Сталинизм. Народная монархия

После окончания работы Московской конференции трех министров иностранных дел Сталин решил дать обед в их честь. Вечером 30 октября в Екатерининском зале Кремля собрались участники конференции и приглашенные. Просторный зал был заставлен столами, сервированными серебром, фарфором, украшен красными гвоздиками. По указанию Сталина делалось все возможное и невозможное, чтобы удовлетворить самые изысканные вкусы.

Самый большой стол тянулся вдоль стены, обтянутой зеленоватыми муаровыми обоями. В центре сидел Сталин, справа от него — Карделл Хэлл, слева — посол США в Москве Аверелл Гарриман. Справа от Хэлла — переводчик Валентин Бережков. Напротив Сталина в таком же порядке по обе стороны от Молотова расположились английский министр иностранных дел Антони Иден, посол Великобритании в Москве Арчибальд Кларк Керр и переводчик Павлов.

Дальше места занимали члены Политбюро и руководители английской и американской внешнеполитических миссий. За другими столами расположились, вперемежку с советскими министрами, маршалами и генералами, члены делегаций США и Англии на Московской конференции. Первый тост произнес Сталин. Он поздравил участников конференции с успешным завершением работы и выразил уверенность, что принятые решения будут способствовать сокращению сроков войны против гитлеровской Германии и укреплению дружбы между союзниками.

— Отныне, — сказал Иосиф Виссарионович, — сотрудничество трех великих держав будет еще более тесным, а атмосфера доверия будет сопутствовать дальнейшим совместным шагам антигитлеровской коалиции во имя победы над общим врагом. Что касается Советского Союза, то я могу заверить, что он честно выполняет свои обязательства. За нашу победу!

Иосиф Виссарионович высоко поднял рюмку, окинув всех взглядом, чокнулся с Хэллом, приветливо кивнул Идену. Все встали, присоединяясь к произнесенному тосту.

Вслед за Сталиным попросил слово Карделл Хэлл. Затем выступил Антони Иден, Молотов, послы Гарриман и Керр, руководители английской и американской миссий.

В одном из перерывов между тостами Сталин наклонился за спиной Хэлла в сторону переводчика.

— Слушайте меня внимательно, — сказал он, — и дословно переводите Хэллу следующее: Советское правительство рассмотрело вопрос о положении на Дальнем Востоке и приняло решение сразу же после окончания войны в Европе, когда союзники нанесут поражение фашистской Германии, выступить против Японии. Пусть Хэлл это передаст президенту Рузвельту как нашу официальную позицию. Но пока мы хотим держать ее в секрете. И вы сами говорите потише, чтобы никто не слышал.

Пока шел перевод, Сталин внимательно следил за выражением лица Хэлла. Он видел, что госсекретарь взволнован. Видимо, такого шага в США ожидали, но не слишком на него надеялись. Рузвельт боялся, что после разгрома фашистской Германии и выхода Советского Союза из войны у него появятся серьезные проблемы в войне с Японией, которые он не в силах будет решить в одиночку.

* * *

Предложение Иосифа Виссарионовича, которое он подбросил государственному секретарю США Хэллу 30 октября 1943 года, сработало. Сталин не поссорил союзников, как это было в случае с гитлеровской Германией и Японией, а просто дал понять Рузвельту, что у Советского Союза и Америки могут быть особые интересы, которые отличаются от интересов Англии. С того момента Рузвельт меняет свое отношение к СССР и к Сталину. Если раньше, когда, по предложению Сталина, речь шла о месте встречи на высшем уровне в Тегеране, он не давал своего согласия, под разными предлогами настаивая на других пунктах, то после полученной от Сталина информации о том, что Советский Союз после окончания войны в Европе выступит против Японии, он уже не возражал против Тегерана.

Здесь и состоялась их первая встреча.

Франклин Рузвельт

Рузвельт разместился в здании Советского посольства. Для Черчилля это было полной неожиданностью. Ведь он предлагал президенту США поселиться в посольстве Англии, но Рузвельт отказался, сославшись на то, что он будет лучше себя чувствовать на собственной территории. И вот теперь…

— Это победа дядюшки Джо (так Черчилль называл Сталина), — с досадой повторял он. — Ох, неспроста он его у себя поселил, что-то тут не так.

Однако как раз здесь и не было ничего загадочного. Рузвельт поселился в Советском посольстве из соображений безопасности. Дело в том, что американская миссия в Тегеране находилась на окраине города, что создавало неудобную и опасную обстановку для ведения переговоров. Участникам встречи приходилось бы по несколько раз в день ездить друг к другу по узким улицам Тегерана, который (как было известно советской разведке) буквально кишел немецкими шпионами, получившими приказ Гитлера (о чем также знала советская разведка) похитить или уничтожить участников Тегеранской встречи. Предлагая Рузвельту поселиться в Советском посольстве, Сталин сказал ему о готовящемся покушении, что и стало убедительным аргументом в пользу размещения американского президента в посольстве СССР.