«Сталинизм»: правда о Сталине и миф о Кобе

В это же время Луис Фишер работал в Москве для американской газеты The Nation. Его сильно заинтриговало сенсационное сообщение от абсолютно незнакомого ему коллеги. Он предпринял собственное исследование и представил его результаты читателям газеты: “Как нам сообщали, господин Уокер “приехал в Россию прошлой весной”, то есть весной 1934 года. Он видел голод. Он сфотографировал жертвы голода. Он получил рвущие сердце данные очевидца об опустошающем голоде. Сейчас голод в России — “горячая” новость. Почему мистер Хёрст выдерживал эти сенсационные статьи десять месяцев, прежде чем опубликовать их? Я консультировался с советскими представителями в Москве, располагающими официальной информацией. Томас Уокер был в Советском Союзе один раз. Он получил транзитную визу в советском консульстве в Лондоне 29 сентября 1934 года. Он въехал в СССР из Польши на поезде через пограничный пункт Негорелое 12 октября (а не весной, как он заявляет). Тринадцатого он был в Москве. Он оставался в Москве с тринадцатого, субботы, до четверга, восемнадцатого октября, затем сел на транссибирский поезд, который доставил его к советско-маньчжурской границе 25 октября 1934 года… Мистер Уокер физически не мог за пять дней с 13 октября по 18 октября посетить хотя бы треть пунктов, которые он “описал” на основе личного опыта. Я полагаю, что он оставался в Москве достаточно долго, чтобы набраться от озлобленных иностранцев украинского “местного колорита”, необходимого ему для придания своим статьям фальшивой правдоподобности. У Фишера был друг, Линдсей Пэррот, тоже американец, который был на Украине в начале 1934 года. Он не заметил следов голода, упоминавшихся в прессе Хёрста. Напротив, урожай 1933 года был замечательный. Фишер подытожил: “Издания Хёрста и нацисты начали сотрудничать всё теснее и теснее. Но я не заметил, чтобы хёрстовская пресса напечатала рассказы мистера Пэррота о процветающей Советской Украине. Мистер Пэррот — корреспондент хёрстовских изданий в Москве”.

Под фотографией маленькой девочки и “лягушкоподобного” ребёнка Уокер дал подпись: “Ужасное — о коло Харькова (в оригинале ‘Kharhov’) в типичной крестьянской хате, с грязным полом и соломенной крышей и единственным предметом мебели, скамейкой, живёт очень худая девочка и её двухсполовинойлетний брат. Этот маленький ребёнок ползает по полу как лягушка, его маленькое тело настолько деформировано от недостатка пищи, что даже не напоминает человеческое существо”.

Дуглас Тотл, канадский профсоюзный работник и журналист, нашёл фото того самого “ребёнка-лягушки”, датировавшееся весной 1934 года, в публикациях 1922 года о случившемся тогда голоде. (Выше я писал, что уже в наше время плакат “Помоги!” был опубликован на обложке книги, посвящённой 1930‐м годам. Всё повторяется — А.С.)

Другое фото Уокера было опознано как фотография австрийского солдата у погибшей лошади, сделанная ещё во время Первой Мировой войны. Бедный Уокер: его репортажи были фальшивками, его фото тоже были фальшивками, даже его имя было придумано. Его настоящее имя было Роберт Грин. Он бежал из тюрьмы штата Колорадо, отсидев там два года из восьми, назначенных ему судом. После этого он отправился в Советский Союз готовить свои лживые репортажи. После возвращения в Штаты он был арестован и признался, представ перед судом, что он не сделал ни одного шага по Украине. (Кто сегодня знает о его признаниях? Зато о “голодоморе” — все. — А.С.)

Хёрст встретился с Гитлером в конце лета 1934 года для подписания соглашения, по которому Германия должна была покупать новости от принадлежащей Хёрсту компании “Интернешнл Ньюс Сервис”. В то время нацистская пресса уже развернула пропагандистскую кампанию о “голоде на Украине”. (Ясно, что без санкции Белого дома гражданин США не мог, будь он хоть трижды миллионер, встретиться с Гитлером, которого в газетах тех же США всячески поносили. — А.С.)

У Хёрста был такой писака — Фред Бил, рабочий, приговорённый к двадцати годам тюрьмы после забастовки, он бежал в Советский Союз в 1930 году и работал два года на Харьковском тракторном заводе. В 1933 году он написал небольшую книгу “Иностранный рабочий на Советском тракторном заводе”, лестно описывая труд советского народа. В конце 1933 году он вернулся в США, где его ждали тюрьма и безработица. В 1934 году он начал писать о голоде на Украине и вскоре его тюремный срок значительно сократился. Когда в июне 1935 года у Хёрста были изданы его “свидетельства очевидца”, другой американский рабочий, Дж. Волынец, проработавший пять лет на том же Харьковском тракторном заводе, раскрыл ложь Била. Хотя Бил описывал несколько услышанных им разговоров, Волынец заметил, что Бил не знал ни русского, ни украинского языка. В 1948 году Бил предложил свои услуги крайне правым как свидетель в комиссии Маккарти.