Сталинская гвардия. Наследники Вождя

На расширенном заседании Президиума перед пленумом ЦК, которое проходило 13—14 октября 1964 года, секретарь Компартии Грузии генерал Мжаванадзе упомянул Косыгина в ряду незаслуженно обиженных Хрущевым. Действительно, в сентябре, в отсутствии Косыгина, Хрущев грубо и необоснованно критиковал своего заместителя за недочеты по сбору хлопка. Почти все выступавшие непреклонно критиковали Хрущева. Оговорки позволил себе только молодой председатель ВЦСПС В.В. Гришин и старый соратник Хрущева Микоян. Микоян предложил вариант, который мог показаться компромиссным: «Неправильное отсечь. Хрущева разгрузить, должен оставаться у руководства партии». То есть оставить Хрущева на посту первого секретаря партии или – если воспринимать формулировку Микояна расплывчато – по крайней мере, оставить Никиту Сергеевича в составе Президиума ЦК. В своих воспоминаниях Микоян пишет, что предлагал оставить за Хрущевым пост Председателя Совмина. Видимо, было и такое предложение, но на совещании 14 октября Анастас Иванович предлагал не освобождать Хрущева именно от партийной должности. Хладнокровно и решительно возразил Микояну не Брежнев и не Суслов, а Косыгин: «Удовлетворен ходом обсуждения. Линия правильная. Полумерами не удастся решить. Стиль Хрущева – не ленинский. XXII съезд – два доклада на себя взял. Все сам, все сам. Письма льстивые рассылает, а критические – нет. Противопоставили себя Президиуму ЦК и ЦК. Ни с кем не считаетесь. Интриговали. Доклад Суслова – сначала хвалил, потом хаял. Власть на вас давит. Вам нравятся овации. Записки и единоличные решения о пятилетке и восьмилетке. Военные вопросы – монополизировал. Созвать пленум, ввести пост второго секретаря. Вас освободить от всех постов». Микоян рассказывал Хрущеву: «Я еще предлагал учредить для тебя должность консультанта Президиума ЦК, но мое предложение отвергли». Кто отверг? Снова Косыгин. Отповедь Брежнева еще оставляла Микояну пространство для маневра, но Косыгин был непреклонен и полностью исключал присутствие Хрущева в политической жизни.

В народе события октября 1964-го восприняли с воодушевлением – как отказ от хрущевской смуты, как возвращение к сталинским нормам. С газетных страниц на советских людей смотрели два портрета. Два новых лидера. К одному из них привыкли за последние годы, он неизменно присутствовал на главных государственных церемониях. О втором знали, что в годы войны он был опорой Сталина в тылу, и эта устойчивая слава была стратегическим багажом новой власти. Гуляла по кухням частушка:

Будет все по-прежнему! —
Сказал Косыгин Брежневу,
И рабочий будет пьян,
Поставил точку Микоян.

А в новогоднем «Голубом огоньке» знатный артист-частушечник, в недавнем прошлом – любимец Хрущева Павел Рудаков вместе со своим новым партнером Станиславом Орловым пели:

Сократили в храме штаты,
Упразднили звонаря.
Говорят, что маловато
Прихожан у алтаря.
Эх, снег-снежок, белая метелица,
Вообще-то звонари сейчас уже не ценятся!

Веселый получился «Огонек». Многие верили, что пришел конец пустозвонству. Новые лидеры были популярны, на них надеялись.

Назначение Косыгина – человека, всю жизнь занимавшегося экономикой и невоенной промышленностью, – символизировало установку на повышение уровня жизни в СССР. Начался новый период в жизни страны и в судьбе Косыгина – период, который почему-то назвали «застойным», игнорируя успехи Советского Союза в экономике и внешней политике, трудно дававшиеся победы в бескровных и кровавых сражениях «холодной войны». Именно в эти годы Советский Союз достиг паритета с США по современным видам вооружения, в эти годы в нашей стране производились не только лучшие в мире ракеты и балерины, но и специалисты различных отраслей технических и гуманитарных наук. Страна становилась все образованнее, но… от великих знаний – великие печали. Коммунистическая идеология уже не удовлетворяла наших интеллектуалов, они искали опоры в иных идеологических установках, зачастую противоречивших патриотическим ценностям. Но за идеологию Алексей Николаевич не отвечал… Он отвечал за экономическую реформу.

Журнал Newsweek в 1964 году представлял американским читателям кремлевского премьера: «Косыгин – новый тип советского руководителя, не столько идеолог, сколько практик… Человек такого типа мог бы возглавлять крупную корпорацию вроде «Форда» или «Дженерал Моторс», но не кажется способным руководить политической партией. Он, возможно, будет рассматривать проблемы с точки зрения фактов, прагматически и логически… Косыгин поднялся наверх главным образом благодаря своей абсолютной преданности любому делу, которым он занимался, начиная с работы на ленинградской текстильной фабрике… Пристрастие Косыгина к логике будет, несомненно, полезно для русской экономики…».