Сталинская истребительная война (1941-1945 годы)

Политорганы и командные структуры Красной Армии взывали к чувствам ненависти и мести советских солдат, чтобы добиться от них высшей меры боеготовности и боевых результатов. Методы, применявшиеся ими для фабрикации героизма, были столь же недостойными, как и рискованными, и неизбежные последствия разжигания низменных инстинктов не заставили себя долго ждать. «Необузданное, недостойное человека поведение» овладело красноармейцами и в мгновение ока вызвало распущенность и одичание таких масштабов, что «в ряде частей и соединений оказалось потеряно управление войсками». Как утверждалось в приказе № 006 Военного совета 2-го Белорусского фронта от 22 января 1945 г., о котором еще будет идти речь, нахождение крупных запасов спиртного совратило солдат к «чрезмерному потреблению алкоголя», и, наряду с «ограблениями, мародерством, поджогами», — об убийствах умалчивалось — теперь всюду наблюдалось и «массовое пьянство», в котором, к досаде высоких командных структур, участвовали «даже офицеры». Приводится пример находившейся на передовой 290-й стрелковой дивизии, где солдаты и офицерский состав напились до такой степени, «что утратили облик бойца Красной Армии». На танках 5-й танковой армии, как сказано, стояли винные бочки. Машины для боеприпасов были настолько загружены «всевозможными предметами домашнего обихода, захваченным продовольствием, гражданской одеждой и т. д.», что стали «для войск обузой», «ограничивали свободу их передвижения» и уменьшали «ударную силу танковых соединений».

Отдельные примеры из советских приказов здесь, как и всюду, следует тотчас обобщить. Так, советские солдаты перешли к тому, чтобы «вместо предписанного головного убора надевать гражданские шапки» или, как отметил в своем дневнике Юрий Успенский, носить «наполеоновские шляпы, трости, зонтики, резиновые плащи», тем самым и внешне все больше приобретая облик грабителей и мародеров. Одновременно стало правилом неисполнение приказов. И, как констатировал Военный совет 2-го Белорусского фронта, «эти глупости не прекращаются в тыловых частях, а, напротив, приобретают еще большие масштабы». Крайне вредным являлся обычай, практикуемый рядовыми и офицерами: бессмысленно уничтожать «жилплощадь, необходимую для размещения войск, штабов, военной техники и т. д.», то есть найденные в Германии здания — «позорные явления», против которых войсковые командиры не только не выступали, но и еще поощряли их своим бездействием. Правда, в этой связи упоминались лишь прегрешения, наносившие ущерб боевой силе частей Красной Армии, но не бесчинства и преступления в отношении немецкого населения, которые, в сравнении с этим, носили ведь куда более тяжкий характер. Но все же необходимость восстановления своего рода военной дисциплины и, не в последнюю очередь, также озабоченность тем, что поведение быстро продвигавшихся в Центральную Европу советских войск, которое основательно использовали немцы, может в пропагандистском плане оказать негативное обратное воздействие на западных союзников, побудило командование Красной Армии к энергичным мерам уже через 10 дней.

Первым выступил командующий 2-м Белорусским фронтом маршал Советского Союза Рокоссовский. Еще 22 января 1945 г. появился подписанный им самим, а также членом Военного совета генералом Субботиным и начальником штаба генералом Богомоловым упомянутый выше приказ № 006, который многозначительным образом подлежал ознакомлению вплоть до командиров взводов.[140] Маршал Рокоссовский строгим тоном приказал командующим армий, командирам корпусов и дивизий, командирам отдельных войсковых частей своего фронта «выжечь каленым железом» во всех их соединениях, частях и подразделениях «эти позорные для Красной Армии явления», привлечь к ответственности виновных в грабежах и пьянстве и покарать их преступления «высшими мерами наказания вплоть до расстрела». Политуправлению фронта, военной прокуратуре, военному трибуналу и органу НКВД СМЕРШ было поручено принять все необходимые меры для исполнения этого приказа.