Сталинская истребительная война

Историк Т.С. Бушуева в рамках научной оценки книг Виктора Суворова, разошедшихся миллионными тиражами, в декабрьском номере журнала «Новый мир» за 1994 г. впервые представила и российской публике дословный текст речи Сталина, записанный, видимо, одним из членов Коминтерна, обнаруженный ею в секретном фонде бывшего спецархива СССР и сам по себе давно известный.⁹ Эта эпохальная сталинская речь вошла в сборник материалов конференции общества «Мемориал», проведенной 16 апреля 1995 г. в Новосибирске, и была детально проанализирована и прокомментирована историками Т.С. Бушуевой и И.В. Павловой, а также профессором В.Л. Дорошенко. «Вопрос состоит в том, – писала госпожа д-р Павлова автору 7 августа 1996 г., – готовил ли Сталин наступательную войну, выступал ли он с соответствующей речью 19 августа 1939 г… Изучение протоколов Политбюро за 1939-41 гг. дает мне дополнительные основания для утвердительного ответа на этот вопрос.» «Анализ показал, – так подытожил результаты своего исследования и профессор Дорошенко, – что текст, несмотря на все возможные искажения, принадлежит Сталину и должен быть оценен как одно из основополагающих свидетельств истории Второй мировой войны.»¹⁰ О том, что Сталин, как установлено, изобличается тем самым в качестве один из основных поджигателей войны, последовательно свидетельствуют все дальнейшие факты и весь ход событий.¹¹ Согласно Виктору Суворову, 19 августа 1939 г. было днем, когда Сталин начал Вторую мировую войну (в том числе и путем неожиданного удара по японской 6-й армии на Халхин-Голе, приказ о котором он отдал в тот же день). Профессор Лев Копелев сформулировал это 24 декабря 1994 г. иными словами, но не менее ясно: «В 1939 г. мировая война была продолжена гитлеровской и сталинской империями… в новых чудовищных масштабах».¹²

Российские историки теперь давно уже видят и непосредственную связь между 23 августа 1939 г. и 22 июня 1941 г. Пактом с Гитлером от 23 августа 1939 г. Сталин достиг своей первой цели и, как вспоминает маршал Советского Союза Жуков, «был убежден, что он, опираясь на пакт, обведет Гитлера вокруг пальца». «Ну, для начала мы обманули Гитлера», – таково было мнение Сталина, согласно Никите Хрущеву.¹³ Пакт от 23 августа 1939 г. воодушевил Гитлера напасть на Польшу и в результате, как ожидалось, вызвать европейскую войну, в которой Советский Союз с 17 сентября 1939 г. участвовал как агрессор, правда, не навлекший на себя объявления войны со стороны западных держав. «Однако оказалось достаточным короткого удара по Польше, – так говорил ответственный руководитель советской политики, председатель Совета Народных Комиссаров Молотов, выступая 31 октября 1939 г. перед Верховным Советом, – со стороны сперва германской армии, а затем – Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора, жившего за счет угнетения непольских национальностей.»¹⁴ По настоятельному желанию Сталина, не должно было остаться даже следов государственного существования Польши.

В результате агрессивных войн против Польши и Финляндии, шантажистской аннексии суверенных республик – Эстонии, Латвии и Литвы и угрозы войны против Румынии Советский Союз после договоров с Гитлером смог увеличить свою территорию на 426000 кв. км, что примерно соответствовало площади Германского рейха в 1919 г. Тем самым Сталин разрушил государственные барьеры на своей западной границе, которые защищали и его, и значительно улучшил свою базу для агрессии против Запада. Теперь ему был нужен только следующий шаг, и предпосылки для этого были благоприятны. Ведь политико-стратегическое положение Германии, несмотря на ее первоначальные успехи, расценивалось в Москве как критическое. Финал в войне с Англией все больше отодвигался вдаль. А за Великобританией с растущей решимостью стояли США. Вооруженные силы Германии были теперь распылены по всей Европе и скованы противостоянием с Великобританией на фронте от Норвегии до Пиреней. С другой стороны, в Москве очень хорошо знали о неспособности Германии выдержать долгую войну в экономическом плане. А как уязвим был Германский рейх уже в отношении возможности отрезать его от жизненно важных поставок нефти из Румынии! Детальный анализ экономического и военного положения Рейха породил в Москве убеждение, что Германия будет все больше впадать в безнадежную слабость. То, что «советское руководство испытывало страх перед Германией и ее вооруженными силами», является, согласно М. Никитину, дезинформацией со стороны просталинской историографии.¹⁵