Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944

Очевидно, что часть добычи непосредственные участники разбоя съедали, выпивали, а также либо надевали на себя сами, либо дарили своим коллегам женского пола. Например, по сведениям бывшего политрука одной из групп Сумского соединения Минаева наиболее отмеченные бандитизмом партизаны были видны невооруженным взглядом: «Где, как не в 3-й роте нарядней всех одеваются бойцы? И делают очень скрытно и хитро, т. к. 3-я рота, согласно маршрутного приказа первая въезжает в населенный пункт и до подхода главных сил уже раскурочили кого-нибудь и когда все въезжают, то виновника трудно найти»[1178]. В той же записке Минаева отмечалось наличие в соединении Ковпака своего рода бартерных базаров, обыденными спутниками которых были ругань, кражи и драки.

Уже упоминавшийся Антон Бринский в начале 1944 г. свидетельствовал, что в течение полугода между подчиненной ему разведывательной бригадой и Черниговско-Волынским соединением шел «массовый обмен оружием, боеприпасами со стороны людей Федорова с нашими людьми на лошадей, часы, сапоги, водку и другие вещи… [Командиру одного из отрядов разведбригады Петру] Логинову дали автомат и пистолет — адъютант комиссара Дружинина, а нач[альник] боепитания ([соединения А.] Федорова) за водку и другие вещи давал боеприпасы, винтовки и другие вещи. Федоров дал Логинову пистолет, а Логинов ему за это дал баян и пошил костюм. Этот так называемый товарообмен был обыденным явлением и сопровождался пьянками»[1179].

Торговля протекала не только с партизанами, но при случае и с красноармейцами. 12 января 1944 г. на адрес Хрущева и начальника ГПУ Красной армии Щербакова ушла радиограмма от начальника штаба 76-го стрелкового корпуса 13-й армии 1-го Украинского фронта полковника Епина. В ней сообщалось, что на стыке Житомирской и Ровенской областей в боевых порядках войск перемещаются обозы партизанских отрядов, сопровождаемые стадами скота. Партизаны грабили население, а продовольствие обменивали у красноармейцев на оружие и боеприпасы. По словам Епина, советские отряды «напоминали купцов дикой страны»[1180].

Материальные ценности, отнятые у крестьян, нередко продавались партизанами другим крестьянам — как правило, за алкоголь. Довольно красочную картину, царившую в отряде «За Киев» соединения им. Буденного под командованием В. Макарова, описали в жалобе в НКГБ УССР два бывших партизана, Буслаев и Сидоренко: «В с. Майдан-Гута Мизочского района Волынской области партизан Михайленко Анатолий ограбил старика и забрал ненужную ему женскую одежду. На замечание ему он ответил, что отвезет жене или пропьет. (…) Командир взвода Бублик Павел сам лично и на это подговаривал бойцов, занимался продажей лошадей за водку, которых перед отъездом забирал обратно. Примерно, был случай в с. Раков-чик, под Делятином, и под Борщевым. (…) На всем своем пути движения [соединения] лошади менялись в каждом населенном пункте, так как пьяницы безжалостно и бездельно в разъездах за водкой загоняли лошадей до непригодности. Многие за два с половиной месяца ухитрились замучить по 10–12 лошадей.

Грабежи проводились обыкновенно при обысках под предлогом: нет ли “шпионов“ или “бандеровцев“, а осмотру, обыкновенно, подвергались такие места, где могли быть часы или другие ценности. Такие вещи, как часы, бритвы, кольца, дорогие костюмы просто безоговорочно отбирались»[1181]. По словам Буслаева и Сидоренко, о приближении этого партизанского соединения население заранее знало за 30–40 км и в ужасе бежало в леса, оставляя в селах одних стариков или вообще пустые дома.

Рядовые партизаны, если начальство охотно попустительствовало разбою, отдавали руководству часть награбленного. Например, по сведениям секретных информаторов Строкача, в Волынском соединении им. Ленина в начале марта 1944 г. царила довольно-таки спокойная жизнь: «Партийная работа в отрядах отсутствует, мародерство и пьянки продолжаются. [Уполномоченный ЦК КП(б)У по Станиславской области М.] Козенко окружает себя людьми, считающими войну оконченной и ожидающими освобождения Станиславской области и отзыва их на руководящие посты. [Командир соединения Л.] Иванов и остальное командование полмесяца пьянствовало, были случаи драк. Виновники преступлений зачастую находят защиту у депутата [Верховного Совета УССР М. Козенко], расплачиваясь самогоном и барахлом»[1182]. В документе последние четыре слова зачеркнуты. Вероятно, сотрудник УШПД, прочитавший радиограмму, решил все-таки скрыть часть информации, компрометирующей соединение, перед тем, как перенаправлять полученные сведения в ЦК КП(б)У.