Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944

В определенном смысле сталинские партизаны вообще не были партизанами. Следует также вспомнить, что слово «партизан» происходит от французского слова «приверженец», т. е. сторонник какой-либо политической силы. При этом как зафронтовое, так и непосредственное руководство советских формирований было деи-деологизировано как «Великим переломом», так и «чистками» 19371938 гг. Да и в красных партизанах люди оказывались не потому, что были чьими-то сторонниками.

Показательно, что даже офицеры АК больше заботились о местных польских жителях, нежели сталинские посланцы о каком бы то ни было населении. В АК в Западной Украине в 1943–1944 гг. произошел масштабный конфликт между местными офицерами и транслирующим волю эмигрантского лондонского правительства вышестоящим генералитетом. Многие местные отряды Армии Крайовой хотели защищать польское население от бандеровского террора, а начальство приказывало им готовить восстание и содействовать продвижению Красной армии[1427]. Между УШПД и партизанскими вожаками на местах хватало непонимания, но до настоящего времени не известно ни одного случая, когда командир какого-либо соединения переругался со Строкачем из-за своего стремления защищать крестьян. Тактика и стратегия руководства советских партизан и местных исполнителей на местах — проводить диверсии и не обращать внимания на судьбу мирных жителей — не изменилась и в 1943 г., когда победа Красной армии стала очевидной, и в 1944 г., когда этой победе уже ничто не могло помешать.

Страдания мирного населения усугублялись широким применением советскими коммандос тактики выжженной земли. Ни УПА, ни АК не позволяли себе такой безоглядности в уничтожении хозяйственных объектов. В ряде случаев эта разрушительность вредила даже самому режиму. Например, взрыв исторического центра Киева привел к немногочисленным потерям среди немецких солдат, зато этот акт вандализма вызвал неодобрение большинства киевлян, чем не преминули воспользоваться нацистские пропагандисты. И в сельской местности действия красных не всегда понимали даже их коллеги. Михаил Наумов записал в дневнике, что партизаны маленьких отрядов из соединений С. Маликова, А. Грабчака, А. Сабурова и других на Житомирщине вели себя контрпродуктивно: «Одна из таких групп была арестована и обезоружена — это соед[инение Ивана] Шитова. Через неправильное руководство местными партизанами они сожгли казарму с оружием и боеприпасами, больницу, родильный дом и дом культуры в с. Подлубы. Они жгут, там где следует сохранять, и репрессируют тех, кому следует давать [исправиться]»[1428].

Во главе украинских партизанских отрядов и различных штабов партизанского движения стояли работники советского госаппарата, прямо или косвенно замешанные в массовом терроре 1917–1941 гг., как минимум видевшие разрушение церквей и старинных усадеб. Для этих людей подобные действия не представляли ничего экстраординарного. Тем более, что уже 3 июля 1941 г. на всю страну прогремел призыв Иосифа Сталина уничтожать в германском тылу все, что стоит, и все, что движется.

Невнимание к судьбе крестьянства, к слову, не пользовавшегося в СССР доброжелательным вниманием со стороны властей, выражалось и в методах продовольственного обеспечения коммунистических отрядов. Бандеровцы, стремясь получить пищу и одежду для УПА, установили на территории, находившейся под влиянием