Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944

Как свидетельствовал секретарь подпольного Каменец-Подоль-ского обкома КП(б)У Степан Олексенко, антиеврейские настроения разжигали нацистские агитаторы, стремясь заразить юдофобией как можно больше народа: «В каждом городе издают газету на украинском языке… Выпускают много воззваний, листовок и красочных плакатов. Во всех изданиях помешались на жидо-большевизме. Любая тема — все виноваты жидо-большевики»[1055].

Присутствовало неделикатное отношение к евреям и в советских отрядах, в том числе на уровне обвинений в бытовом фатализме.

Упомянутый врач Альберт Цессарский, издали наблюдавший массовый расстрел, в интервью спустя много лет полувозмущенно удивлялся «безмолвию»[1056] жертв.

Согласно воспоминаниям бежавшего из гетто Льва Додика, при приеме в партизанскую кавалерийскую бригаду им. Ленина его «проинструктировали»: евреи «шли на убой, как стадо баранов», и Додик не должен быть таким же трусом[1057].

Антон Бринский вспоминал, что под его началом оказался бывший варшавский предприниматель Гараскин, явно потерявший рассудок из-за пребывания в гетто и смертельной опасности. Он подбивал Н. Конищука бежать в Америку, использовав якобы припрятанные драгоценности. Партизаны были раздражены «антисоветскими разговорами» умалишенного, не смогли добиться от него раскрытия места расположения мифического клада: «Пришлось нам избавиться от варшавского капиталиста. А золото его так и лежит, наверное, до сих пор зарытое где-то в Волынских лесах»[1058].

Более того, командир одного из отрядов, подчиненных Бринско-му — И. Насекин, вообще хотел совершить разбойное нападение на еврейский лагерь Н. Конищука, в том числе захватить там оружие. Впрочем, за недисциплинированность и иные проступки И. Насекин был расстрелян своим же командованием[1059].

Дмитрий Медведев, в самом начале сентября 1942 г. запросил по рации своего руководителя — начальника 4-го управления НКВД СССР Павла Судоплатова о том, что делать с группами выживания: «Вокруг нас встречаются группы евреев, по 10–20 человек, которые сбежали из-под расстрела. Их жены и дети расстреляны. Они жаждут мести. Можно создать партизанский отряд. Необходимо оружие и боеприпасы»[1060]. Судоплатов решил передать возникший «мобилизационный резерв» в другое ведомство, и передал сообщение в Центральный штаб партизанского движения. Пономаренко 7 сентября

1942 г. сделал пометку на сообщении коллеги: «Майору (слово неразборчиво). Установить связь с этими людьми, создать самостоятельный отряд». Однако отряду не суждено было возникнуть. Медведев, очевидно, получив от Судоплатова соответствующее распоряжение, решил послать евреев в Белоруссию в сопровождении группы бойцов. По свидетельству Альберта Цессарского, партизаны вместе со своими подопечными, немного отойдя от основной стоянки «Победителей», решили встать на отдых. Евреи отказались рыть канавы для обустройства стоянки, что вызвало недовольство конвоя. По словам ветерана, в походе вдруг выяснилось, что покидать Волынь эта группа также не захотела, т. к. не хотела оставлять припрятанное золо-то[1061]. Рассказ врача выглядит сомнительным, особенно если учитывать, что евреи в большинстве своем по роду предвоенных занятий не были приспособлены к физическому труду, а также психологически травмированы нацистскими репрессиями. Именно это могло стать причиной отказа заниматься земляными работами. Так или иначе, по воспоминаниям Цессарского, партизаны, не дойдя до Белоруссии, отпустили евреев, что называется, «на все четыре стороны» и вернулись на базу.

Хотя с антисемитизмом командование соединений с большей или меньшей интенсивностью боролось. Например, по свидетельству капитана ГБ Короткова, 23 марта 1943 г. в 6-й роте Путивльского отряда Сумского соединения боец роты назвал женщину-бойца, еврейку по национальности, «жидовкой», после чего она пожаловалась комиссару соединения Семену Рудневу:

«Тот вызвал политрука роты и в присутствии моем и ряда других дал установку: “Соберите роту, в присутствии всех бойцов набьете ему морду, если он повторит — будет расстрелян. Завтра об исполнении доложите”»[1062].

Украинский ученый Стер Елисаветский описал историю освобождения ковпаковцами на Тернопольщине Скалатского гетто, по какой-то причине взяв данные из советских мемуаров Вершигоры[1063]. Якобы Ковпак предложил группе евреев добровольный выбор: кто хочет — идти с отрядом, а остальным — оставаться среди местного населения. По воспоминаниям Вершигоры, за ковпаковцами пошла только часть освобожденных. При этом здравый смысл подсказывает, что в июле