Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944

Перед такой армией Центр поставил ряд новых задач, первой из которых была «Всемерная… активизация партизанского движения в новых районах, и в первую очередь, в районах Прикарпатской Украины (т. е. Восточной Галиции. — А. Г.), с вовлечением широких масс населения»[314]. Строкач писал в ЦК КП(б)У о попытках воплотить эти установки: «В рейдах на территорию Тернопольской, Львовской, Дрогобычской, Станиславской, Черновицкой, Одесской областей и Молдавской ССР [помимо соединений П. Вершигоры и М. Наумова] находится также еще 19 партизанских соединений, 17 отдельных отрядов и 9 групп»[315]. На 1 марта в действовавших в немецком тылу соединениях УШПД и его представительств на фронтах числилось до 35 тыс. партизан.

К тому времени «широкие массы населения» Прикарпатья уже были вовлечены в антикоммунистические повстанческие движения — УПА и АК. Красные партизаны были об этом прекрасно информированы. В частности, совершивший в свое время рейд по степи Михаил Наумов без оптимизма встретил приказ УШПД идти в лесистую и гористую местность — Дрогобычскую область (сейчас часть Львовской) — о чем свидетельствуют записи в его дневнике в декабре-январе 1943–1944 гг.:

«Вместо ожидаемого снега спустился густой и сырой туман. Последний снег исчезает. На дворе — большие лужи воды… Вот канитель!.. Кажется, и природа встала против нас. (…) О поездке на санях пока думать не приходится. Одним словом, зима 43/44 г. начинается вяло, неудачно… (…) Эта моя третья партизанская зима ставит меня в тупик. Я молю своего бога о том, чтобы немцы до моего прибытия выгнали бы бандеровские банды из Кре-менецких массивов и вообще из Западной Украины. Тогда было бы легче. (…)…Ставящаяся задача хотя и трудная, но по сроку вполне выполнимая. (…) Пока еще никто туда не проникал, кроме Колпака, который потерпел там крупную неудачу»[316].

Многие партизаны Сумского соединения, переформированного в 1-ю украинскую партизанскую дивизию им. Ковпака, переданного под начало П. Вершигоры, узнав о новой задаче, устроили нечто вроде бунта. Часть старых партизан была по состоянию здоровья выведена в советский тыл, а часть, после проведенной Вершигорой резких разъяснений, все же была принуждена выполнять задание.

Однако план УШПД на первое полугодие 1944 г. был провален. Только соединение под руководством Шукаева с большими потерями совершило рейд по Карпатам и ушло далее — в Словакию. (Но изначальным заданием соединения было пройти в Одесскую область). Ни Наумов, ни Вершигора, хоть и коротко заходили на территорию Галиции, не вышли в заданный район боевых действий, предпочтя уйти в Польшу. Отвечая на претензии Строкача, Вершигора 4 марта 1944 г. в качестве одной из причин нежелания выполнять приказ назвал то, что «советские партизаны в Галиции… чувствуют себя, как в Германии, а в Польше не хуже, как в настоящих советских районах»[317].

Через Люблинское воеводство дивизия им. Ковпака ушла под Варшаву, и оттуда через Белостокское воеводство в Белоруссию, где дождалась прихода Красной армии. На предложение Строкача вести ковпаковцев рейдом в Словакию Вершигора ответил отказом.

Николай Куницкий, командир польского советского партизанского отряда, вспоминает, что после того, как их отряд с территории Люблинского дистрикта перешел в восточную Галицию, рейд превратился в мучение. По «разгневанной земле» пришлось идти, огибая украинские села: «Но это не дало результата, и украинская банда УПА взяла нас однажды в перекрестный огонь из двух деревенек одновременно. После этого случая сменили тактику и шли дорогами через деревни. Вокруг нас на расстоянии 20 км население сел било в колокола, в железнодорожные колеса, бляхи и по-разному поднимало тревогу. Немцы начали погоню…»[318] Чтобы сохранить отряд, Куницкому пришлось уйти в Карпаты.

В воспоминаниях диверсанта Ильи Старинова утверждается, что в годы войны в Западной Украине «сельское население жило в постоянном страхе. Бандеровцы приходили по ночам, забирая у селян продукты, якобы для партизан, на самом же деле передавая их немцам»[319]. Вероятно, Старинов забыл, что 17 марта 1944 г. в телеграмме в УШПД он по-другому оценивал отношения УПА с населением: