Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944

Исследования Ивана Дерейко подтверждают традиционное советское обозначение «предателей» — шкурники. Часто прямые мотивации полицаев были совсем простыми: сравнительно высокая зарплата, льготы, в частности, при наделении землей, получение хоть какой-то власти[496]. Именно поэтому костяком, т. е. структурообразующей социальной прослойкой коллаборационистских формирований стал так называемый партсовактив и советские госслужащие. В абсолютных цифрах, пожалуй, в полиции их было даже больше, чем среди партизан. Диссертационное исследование Ивана Дерейко основано на анализе 311 личных дел бывших полицейских, а также иной многочисленной документации НКВД и НКГБ. В отдельных полицейских батальонах представителей партсовактива насчитывалось до 70 %. Согласно подсчетам и выводам автора, доля таких «природных слуг режима» в полицейских формированиях Украины в среднем составляла одну треть. В партизанских отрядах представителей партсовак-тива было заметно меньше. Учитывая то, что в целом в 1941–1944 гг. полицейских было больше, чем партизан, можно полагать, что советские аппаратчики и сталинские госслужащие на оккупированной немцами территории шли в основном не в партизаны, а в полицию.

О своем основном враге в УШПД сообщали партизаны Каменец-Подольской области: «Полиция, как правило, комплектовалась из людей разложившихся, потерявших всякий моральный облик, насквозь продажных элементов, но знающих данный район, знающих советский актив, коммунистов и комсомольцев. Так, например: начальником окружной Шепетовской криминальной полиции был Константин Нейман, работавший при советской власти начальником уголовного розыска и ВРИО начальника Славутского райотделения НКВД, начальником Славутской городской полиции был Ткаченко — Дурасов, ранее работавший в Олевском погранотряде, унтер-офицером плужанской полиции был бывший начальник погранзаставы Бережнов»[497].

Пожалуй, ничто так не символизирует советский кадровый состав полиции, как вехи жизненного пути уроженца Станислава (сейчас — Ивано-Франковска) Семена Блюменштейна, с 1919 г. носившего фамилию Барановский. В 1920-е гг. он служил на руководящих постах в Подольском ГУБ ЧК (г. Винница) и Могилев-Подольском поветовом (районном) отделе ЧК. В автобиографии карьерист писал о своей «работе»: «По натуре жесток был и остаюсь к врагам народа. Собственноручно расстреливал сотни к[онтр]-р[еволюционеров]»[498]. В начале 1930-х гг. он служил на должностях заместителя начальника Главного управления НКВД Грузинской ССР, а потом Таджикской ССР. В 1941 г., скрыв еврейскую национальность и карательный опыт, Барановский стал начальником Краснопольской районной полиции на Сумщине. В 1944 г., утаив подробности своей деятельности под оккупацией, бывший полицай возглавил тергруппу НКВД УССР «Заднестровцы», с которой в тылу Вермахта прошел сквозь всю Западную Украину в Юго-Восточную Польшу. А потом выявилась замешанность Барановского в казнях заложников в 1942–1943 гг., истязаниях подозреваемых, участие его подчиненных в убийствах партизан и их помощников из числа населения. Более того, 13 февраля 1945 г. подследственный заявил: «Я сам лично расстрелял [жителя села Ме-зеновка] Годованника»[499], который был советским активистом. В августе 1945 г. Блюменштейна-Барановского расстреляли.

Местная полиция создавалась по всей Украине, в том числе областях, наиболее подверженных влиянию партизан — Сумской и Черниговской. Как сообщала немецкая полевая комендатура № 194 весной 1942 г., население в целом относилось к партизанам отрицательно и сразу же сообщало об их выступлениях: «В находящихся под особенной угрозой районах Корюковки и Холмов многие мужчины добровольно включились в борьбу против партизан или пошли на охранную службу. С другой стороны, силен страх перед партизанами из-за проводимого ими террора»[500].

Не случайно воевавший в тех местах командир Черниговского соединения Алексей Федоров особо отмечал значение полиции в анти-партизанской борьбе: «Если бы не сволочи-полицейские, партизанам в 10 раз было бы легче вести борьбу с немецкими оккупантами, имея в виду, что они (полицейские. — А. Г.) знают местность, леса, всевозможные трущобы, места расположения партизанских отрядов и только благодаря активной части личного состава полиции (кулаки, уголовники, лица репрессированные по разным политическим мотивам) немецкие части и экспедиционно-карательные отряды временами имеют некоторый успех в борьбе с партизанами»[501]. Во время выступления на собрании коммунистических партизанских функционеров 13 ноября 1942 г. первый секретарь Черниговского обкома выразился еще более определенно: «На Украине главная сила, с которой мы встречаемся — это полиция»[502].