Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944

Дневник партизана одного из отрядов соединения А. Федорова демонстрирует некоторые красноречивые подробности рейда на Черниговщину, проведенного летом 1942 г. После захвата села Перелюб в Корюковском районе федоровцы узнали о том, что часть партизанских семей уничтожена: «Кровью облилось наше сердце, хотя не было приказа сжигать построек полицейских, но партизаны бросились сжигать звериные гнезда. При этом из горящих строений часто выскакивали люди, которых мы давно искали. Расправа с ними была короткая»[611]. Спустя пару дней в том же отряде: «Командир… тов. Ба-лабай приказал выпустить три мины из батальонного миномета по райцентру Холмы. От взрыва мин возник пожар»[612]. Далее в дневнике описывается ряд операций против сельской полиции, после чего подводился итог: «По селам вились дымки пожаров, происходящих в результате боев»[613]. Немецкий документ сообщает о том, что 5 сентября 1942 г. в Севском Рейне Сумской области партизанский отряд в количестве 250 пехотинцев и 50 кавалеристов, имеющий на вооружении, среди прочего, 76-мм орудие, напал на с. Марчихина-Буда: «Гранатами повреждено 4 дома, из которых один сгорел. 2 других дома членов вспомогательной полиции были подожжены. 1 полицай погиб, 2 тяжело ранены. Кроме этого, 2 мирных жителя расстреляны, 1 ранен»[614]. В дневнике ведения боевых действий одного из отрядов соединения А. Сабурова упоминания о сожжении жилья полицейских только за период с 3 января по 29 октября 1942 г. встречаются 5 раз[615].

По рассказу жителя с. Землянка Глуховского района Сумской области Ивана Чогуна, сабуровцы в 1942 г., применив зажигательные пули, одновременно спалили 42 двора, убив десятки человек. Партизаны во время операции были пьяны[616]. Мотивом карательной акции послужило то, что местные полицейские убили одного сабуровского партизана. Сведения о том, что в тот день было сожжено более сорока дворов, подтвердил другой житель Землянки, ветеран Красной армии Алексей Кульша. По его словам, жертв было куда меньше -3-5 человек, но убиты они были неорганизованно: «Отряд заходил, а люди бежали, не знали, что он был, бежали люди из села, так их нагоняли, шашками рубили — понял? А некоторых, которые бежали, так забирали снова в партизаны»[617].

Корреспондент «Правды» Л. Коробов свидетельствовал: «Сабуров воюет жестче Ковпака. Полицию он выжигает буквально пламенем. Он говорит так — почему полиция выжигает партизанские семьи, почему же мы должны щадить ее? Где прошел Сабуров — там полиции нет»[618].

Гибель лояльно настроенных к немцам граждан, членов местной администрации и полицейских в 1941–1942 гг. на северо-востоке УССР и прилегающих территориях вызвала беспокойство оккупантов тыловых органов группы армий «Б», 9 августа 1942 г. отмечавших:

«Активность партизан остается неизменной. Они внезапно вламываются сильными группами в села, утаскивают с собой пригодных к военной службе мужчин, убивают бургомистров и других лиц, считающихся дружественно настроенными к немцам, принуждают население к сдаче продуктов питания. Население запугивается для готовности к сотрудничеству. В ночь с 12 на 13 июля около 40 вооруженных партизан ночевало 11 км северо-западнее Крупца (Орловской, сейчас Курской области. — А. Г.). В соседней деревне Ко-маровка они оставили написанные от руки плакаты: “Смерть немецким оккупантам, смерть предателям родины, не вставшим на борьбу, и смерть семьям, из которых дочери и сыновья завербовались на работу у немцев”.

Убийства многих бургомистров, руководителей районов и большого количества членов вспомогательной полиции настоятельно требует регламентации обеспечения семей, кормильцы которых погибли или стали нетрудоспособными во время выполнения своего задания…»[619]