Сталинские репрессии. «Черные мифы» и\~факты

«За время боев на территории Германии соединения и части фронта несколько восполнили свои боевые потери в людях за счет советских граждан призывного возраста, освобожденных из немецкой неволи. На 20 марта было направлено в части более 40 000 человек. … Почти все молодые бойцы имеют неполное или полное среднее образование, и лишь незначительная часть с высшим и начальным образованием. Неграмотные или малограмотные составляют единицы. В числе 3870 человек, поступивших в феврале на пополнение частей соединения, где начальником политотдела генерал‑майор Воронов, бывших военнослужащих 873 человека, вновь призванных в армию 2997 человек, в том числе 784 женщины. По возрасту: до 25 лет – 1922, до 30 лет – 780, до 35 лет – 523, до 40 лет – 422 и старше 40 лет – 223 человека. По национальности: украинцев – 2014, русских – 1173, азербайджанцев – 221, белорусов – 125, армян – 10, узбеков – 50 и других национальностей – 125 человек».

40 тысяч человек разных возрастов и национальностей – достаточно репрезентативный срез, для того чтобы составить мнение об образовании советского человека 40‑х годов. Впрочем, не образование является определяющим. Фашисты творили на территории СССР немыслимые зверства, хоть и существует общее среднее образование в Германии со времен Бисмарка. Важно, каким моральным ориентирам следует человек, что у него за душой, если хотите.

Важные для нашей темы слова встречаем в приказе И.В. Сталина, посвященном 24‑й годовщине со дня основания Красной армии (приказ № 55 от 23.02.42). В нем сказано:

«Иногда болтают в иностранной печати, что Красная армия имеет своей целью истребить немецкий народ и уничтожить германское государство. Это, конечно, глупая брехня и неумная клевета на Красную армию. … Было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом, с германским государством. Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское остается.

Сила Красной армии состоит, наконец, в том, что у нее нет и не может быть расовой ненависти к другим народам, в том числе и к немецкому народу, что она воспитана в духе равноправия всех народов и рас, в духе уважения к правам других народов»[112].

Но, может быть, это только слова? Хорошо ли знал Сталин Красную армию или выдавал желаемое за действительное? В записи воспоминаний ветерана ВОВ Зимакова Владимира Матвеевича читаем[113].

«В Австрии, недалеко от немецкого Мюнхена, встретились с американцами и англичанами. Сначала 3‑4 дня пьянствовали, а потом произошел эпизод. Наши ребята с ними подрались из‑за негра. Увидели, как один из них негра ударил, и давай его лупить. … Наш комендантский взвод их всех растащил и провел границу, отведя войска из селения в лес».

Действительно, сейчас трудно представить себе такое поведение (воспитание с тех пор серьезно изменилось), однако нужно отдать должное: в отношении морального облика военнослужащих РККА Сталин в целом не ошибался. Собственно, ничего удивительного в этом нет, учитывая объемы и обстоятельность донесений Главного политического управления Красной армии о «политико‑моральном состоянии бойцов». Думаю, им позавидовали бы и нынешние социологи.

Рассматривая тему «зверств на немецкой территории», немаловажно помнить, сколь «заорганизованной» (как назвали бы это сейчас) структурой была РККА. За соблюдением воинской дисциплины, морального и политического состояния бойцов следили как непосредственные командиры, так и политработники. Соблюдение законности контролировали особые отделы и органы военной прокуратуры. Кроме того, в частях действовали партийные и комсомольские организации.

Серьезную ответственность возлагали на бойцов труженики тыла. «Мы показывали свою дисциплину, нам рабочие Южного Урала дали наказ: никакого мародерства. И ничего такого не было, потому что за нашей армией, за корпусом следили, приезжал на фронт первый секретарь челябинского обкома», – вспоминает ветеран Кулешов Павел Павлович[114].

Влияние на морально‑нравственное состояние бойцов оказывал также и возрастной состав частей и соединений. В одних окопах на фронте оказались отцы, сыновья и деды. О своеобразных «дядьках» при солдатах вспоминают многие ветераны. Артиллерист Марков Николай Дмитриевич рассказывает[115].

«С этим пополнением пришел к нам солдат по имени Петр Андреевич Перетятько, 13‑го года рождения, с хутора Дубровка Черниговской области… Это был действительно вояка. Самый настоящий пушкарь! Говорит мне: “Кацап ты! Я тебя научу, как воевать надо!”. И действительно нас, пацанов, учил, как надо воевать…

Был такой случай. У Петрова, солдата из Горького, шустренького парнишки, сапоги посносились, а там немцев много побитых лежало. Он пошел и снял с убитого немца сапоги. Приходит и говорит: “Сапоги нашел!”. Петя его и спрашивает: “Где ты взял?” – “С немца снял”. И тогда Петя направил на него автомат: “Где взял, туда и положи. Ты знаешь, как это называется? Мародерство! Ходи босиком, но не бери”».