Сталинские репрессии. «Черные мифы» и\~факты

г) посягательство на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов».

Особенно впечатляют пункты об автоматической реабилитации нарушителей закона об отделении церкви от государства и школы, а также посягательство на личность и права под видом исполнения религиозных обрядов. «Закон о реабилитации» от 1991 года в этом смысле шагнул далеко вперед по отношению даже к горбачевскому. С другой стороны, он содержит строки: «Не подлежат реабилитации лица … обоснованно осужденные судами, а также подвергнутые наказаниям по решению несудебных органов, в делах которых имеются достаточные доказательства [виновности]». Но это юридическое прозрение 1991 года немногого стоит: все они были списочно реабилитированы еще в 1990 указом Горбачева.

Последние существенные изменения в закон «О реабилитации жертв политических репрессий» были внесены Госдумой 22 января 2003 года[126]. Согласно этим изменениям жертвами политических репрессий на сегодняшний день также признаются дети, оставшиеся в результате репрессий без попечения одного или обоих родителей, а также супруга (супруг), родители лиц, расстрелянных или умерших в местах лишения свободы и реабилитированных посмертно.

Таким образом, формально, с точки зрения закона о реабилитации, жертвами политических репрессий, кроме собственно незаконно осужденных в сталинский период, стали: пострадавшие от коллективизации, депортации, иных административных переселений, их дети, супруги, родители.

К тому, что общие подсчеты числа репрессированных вышли сейчас из моды, нужно относиться, видимо, как к большому благу. Заявленные Солженицыным 110 миллионов в свете сложившейся чрезвычайно широкой трактовки понятия репрессий и их жертв, могут оказаться всерьез заниженной цифрой. После чего жертвами коммунизма придется объявить все население Советского Союза за все время его существования и поставить, наконец, точку в этом вопросе.

Глава 42. Эксплуатация мифа: за что большевики отобрали у крестьян паспорта и пенсии?

В мае 2008 года на телеканале «ТВ‑Центр» вышло в эфир молодежное ток‑шоу на тему «Есть ли будущее у коммунизма». Доктор исторических наук, член общества «Мемориал» Ирина Щербакова выступила на нем с разоблачением преступной политики советского строя. В частности, исследователь рассказала молодежи об участи крестьян – даже паспорта колхозникам в СССР выдали лишь в 1974 году. Доктор призвала задуматься над этим фактом – до этого труд крестьян использовался фактически как рабский.

Утверждение произвело задуманный эффект. Многие в студии, как выяснилось, не знали об этом факте (в том числе и призванный судить дискуссию рок‑музыкант Армен Григорян) и искренне ужаснулись. Сейчас трудно представить себе жизнь без паспорта. Проверки документов, авиабилеты, поликлиника и многое другое завязано на основной документ гражданина.

Но паспорта существовали не всегда, и отношение к ним, и нужда в их использовании в разное время были разными. Абсурдно возмущаться, например, отсутствию у сельского населения России начала XX века загранпаспортов – целые поколения наших предков проводили всю жизнь в одной деревне. За околицей, в ближайшей роще, начинался мир с большой буквы, а поездка на ярмарку в уездный центр была событием вселенским, к нему готовились месяцами.

Привычной нам сегодня паспортной системы до XX века не существовало вовсе. С XV века в Германии, а затем и в других странах Европы паспорт появляется в виде «дорожной грамоты» и служит целью отделять состоятельных путешественников от бродяг и разбойников. Существовали «чумные паспорта» (для жителей зачумленных территорий, чтобы не допустить распространения болезни), «военные паспорта» (для ловли дезертиров).

В Смутное время «дорожная грамота» появилась в России, а при Петре I «проезжие грамоты» стали обязательны для путешественников – связано это было с введением рекрутской повинности и подушной подати. Позже паспорт стал использоваться как своеобразная «налоговая декларация», уплата податей или налогов отмечалась в нем специальными знаками. По месту жительства паспорт был не нужен, получать его следовало лишь при выезде на 50 верст от дома и на срок более чем 6 месяцев.

Нужно лишь добавить, что паспорта получали только мужчины, женщин вписывали в паспорт супруга. Запись в российском паспорте образца 1912 года выглядела так: «При нем жена Ефросинья, 20 лет».

Мы видим, что до 1917 года паспорта и в России, и в Европе отнюдь не были массовым документом, их роль постепенно менялась, но по‑прежнему сводилась преимущественно к «дорожной грамоте», то есть к документу, удостоверяющему благонравность и законопослушность путешественника.