Сталинские репрессии. «Черные мифы» и факты

На Октябрьское вооруженное восстание Петроградская Дума, Союз банковских служащих, Союз служащих министерства финансов и другие чиновничьи, финансовые и промышленные объединения ответили тотальной забастовкой своих организаций, учреждений, министерств и ведомств. Таким образом, всякая деятельность государственного аппарата, к которому только-только созданный Совнарком обращался с просьбами продолжить работу, чтобы не допустить разрухи в стране, была парализована. Были закрыты банки и прекратились финансовые операции. Не работала почта. Останавливалось снабжение.

В этих условиях в середине ноября 1917 года Военно-революционный комитет опубликовал воззвание, которое гласило: «Богатые классы оказывают сопротивление новому советскому правительству рабочих, солдат и крестьян. Их сторонники останавливают работу государственных и городских служащих, призывают прекращать службу в банках, пытаются прервать железнодорожное и почтово-телеграфное сообщение и прочее. Мы предостерегаем их: они играют с огнем… первыми тяготу созданного ими положения почувствуют они сами. Богатые классы и их прислужники будут лишены права получать продукты, все запасы, имеющиеся у них, будут реквизированы. Имущество главных виновников будет конфисковано»[61].

В конце месяца увидело свет второе воззвание Военно-революционного комитета: «На фронте голод, верхи чиновничества саботируют… Военно-революционный комитет делает этим преступникам последнее предупреждение. В случае малейшего сопротивления или противодействия с их стороны по отношению их будут приняты меры, суровость которых будет отвечать размерам совершаемого ими преступления»[62].

Наконец, в начале декабря было опубликовано последнее объявление Военно-революционного комитета в рамках борьбы с саботажем. Согласно нему все чиновники, не приступившие к работе, «объявлялись врагами народа»[63].

Другой пример – в декабре 1917 года (по новому стилю) антибольшевистские силы предприняли попытку самостоятельно открыть работу Учредительного собрания. Планировалось организовать 28 ноября (11 декабря н. с.) массовую демонстрацию, на фоне которой избранные депутаты УС заняли бы Таврический дворец и самостоятельно объявили о начале работы, поставив большевиков перед свершившемся фактом. Последние детали обсуждались 27 числа на заседании Центрального комитета партии кадетов.

На следующий день после состоявшейся акции «Правда» писала: «Несколько десятков лиц, назвавших себя депутатами, не предъявляя своих документов, ворвались… в здание Таврического дворца… Их цель была создать якобы «законное» прикрытие для кадетско-калединского контрреволюционного восстания. Голос нескольких десятков буржуазных депутатов они хотели представить как голос Учредительного собрания…»[64]

«Центральный комитет партии к.-д., – сообщала далее “Правда”, – непрерывно направляет на юг в помощь Каледину корниловцев-офицеров. Совет народных комиссаров объявляет конституционно-демократическую партию партией врагов народа».

Достаточно ли этих исторических примеров? Но можно также упомянуть, что понятие «враг народа» вообще широко использовалось во время революции в России наравне с понятиями «враг революции», «враг трудящихся» и т. д. А к русским революционерам оно пришло из лексикона Великой французской революции – ennemi du people. А вообще перед нами термин римского права – hostis publicus (лат.). Например, врагом народа был объявлен Нерон – в 68 году нашей эры.

В какой именно форме и с каким содержанием Сталин ввел в официальный оборот понятие «враг народа», мы видели на примере 58 статьи уголовного кодекса РСФСР:

«Вооруженное восстание… – высшую меру социальной защиты – расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства союзной республики и тем самым гражданства Союза ССР и изгнание из пределов Союза ССР навсегда».

Или: Оказание помощи международной буржуазии в попытках свержения Советской власти – «лишение свободы на срок не ниже трех лет с конфискацией всего или части имущества, с повышением, при особо отягчающих обстоятельствах вплоть до высшей меры социальной защиты – расстрела или объявления врагом трудящихся, с лишением гражданства союзной республики и тем самым гражданства Союза ССР и изгнанием из пределов Союза ССР навсегда»

Или: «Шпионаж… – высшую меру социальной защиты – расстрел или объявление врагом трудящихся с лишением гражданства союзных республик и тем самым гражданства Союза ССР и изгнанием из пределов Союза ССР навсегда».

Во всех случаях объявление врагом трудящихся означает смягчение наказания – с высшей меры на высылку из страны.

Риторические же формулы газетных публикаций того времени мы здесь рассматривать не будем, чтобы не путать причины и следствия, все же в газетах «врагами народа» называли после осуждения, а не до. И не объявление в прессе «врагом народа» было основанием для репрессий. Тем более что понятие «вредитель» в то время было распространено чуть ли не шире.