Сталинские соколы - Анализ действий советской авиации в 1941-1945 гг

Перед началом кампании немецких авиационных командиров ознакомили с данными о состоянии советских ВВС и возможных тактических методах их применения. При этом использовалась в основном информация из упоминавшегося выше «Отчета…» разведки по СССР. Однако окрыленные внушительными победами, одержанными в первые месяцы войны, немецкие командиры в течение кампании уделяли мало внимания этим сведениям вообще и проверке их точности в частности.

На протяжении первого года кампании выяснились три основных пункта, которые противоречили данным немецкой разведки и явились большой и неприятной неожиданностью. Эти пункты касались:

а) численности советских ВВС на момент начала кампании,

б) эффективности советской зенитной артиллерии,

в) неожиданно быстрого восстановления ВВС в конце 1941 — начале 1942 г., несмотря на сокрушительные удары, которые были нанесены им летом.

Так, майор Гюнтер Ралль[58] пишет, что перед началом боевых действий сведения о советской истребительной авиации были очень смутными, а данные о типах и численности самолетов отсутствовали вовсе. Поэтому столкновение с советскими истребителями, имевшими огромное численное преимущество, явилось сюрпризом, хотя в техническом отношении превосходство Люфтваффе было очевидным.

Майор Манфред фон Коссарт вспоминает, что немецкий летный состав инструктировали, основываясь на «Отчете…», согласно которому советскую зенитную артиллерию и истребительные силы«…вряд ли стоило принимать во внимание». По мнению фон Коссарта, приведенные данные о численность русских ВВС ни в коем случае не соответствовали действительности. Он задается вопросом: не было ли это преднамеренной попыткой умалить силу советской обороны? Немецкие войска, по его заключению, пошли в бой, обремененные предвзятыми оценками.

Совершенно точно установлено, что командование Люфтваффе не имело намерения ввести свои войска в заблуждение. Но из заключения фон Коссарта видно, какие выводы могли сделать командиры нижних уровней из неверно поданной информации командования.

Из доступных материалов не ясно, какие сведения о советских ВВС получили немецкие армейские и морские командиры, но можно предположить, что они были еще менее точными. Правда, более поздние высказывания армейских и морских офицеров о том, что русские применяли сравнительно мало авиации и добились весьма скромных успехов, свидетельствуют: офицеры этих двух родов войск не были так удивлены, как офицеры Люфтваффе, обнаружившие огромное количество советских самолетов.

Поэтому опыт сухопутных и морских командиров не противоречил «Отчету…», и их мало заботила его неточность.

Немецкая атака с воздуха 22 июня была полной неожиданностью для советских ВВС. Сотни советских самолетов всех типов подверглись уничтожению в первые дни нападения. Многие из них были разрушены на земле безо всякого сопротивления, другие — сбиты в воздушных боях. При этом количество уничтоженных на земле машин во много раз превышало число сбитых в воздухе. Однако необходимо обратить внимание на один факт, которому немецкое командование не придало тогда должного значения: при данных обстоятельствах советские потери в живой силе были значительно меньше, чем потери техники. Это частично объясняет тот факт, что русским удалось быстро восстановить боевую мощь своих ВВС.

Немецкие командиры единодушны во взглядах на эффект массированного воздушного удара в первые дни войны. Атака была хорошо подготовлена и успешно осуществлена. Так, капитан О. Кат, в то время пилот JG-54 в северном секторе фронта, пишет, что части его эскадры в первом вылете нанесли сокрушительный удар по советским авиационным частям на аэродроме Ковно (Каунас). Немецкие бомбы обрушились на бомбардировщики СБ-3[59] и ДБ-3, выстроенные тесными рядами вдоль взлетной полосы перед своими укрытиями. Немецкие истребители сопровождения Bf-109 атаковали аэродромы вместе с пикирующими бомбардировщиками и уничтожили большую часть советских самолетов на земле. Русские истребители, которым удалось взлететь, были сбиты на взлете или сразу после него. Майор фон Коссарт, командир звена 3-й группы бомбардировочной эскадры «Гинденбург», действовавшей на северном участке, вспоминает, что в своей первой атаке 22 июня 1941 г. его группа сбросила бомбы на длинные ряды совершенно незамаскированных самолетов, выстроенных, как на параде, плотными рядами по краям аэродрома Либава (Лиепая). Единственной защитой было одно зенитное орудие на аэродроме и несколько орудий в районе порта, которые не принесли никакого ущерба атакующей стороне. Последующие атаки в этот день и на следующее утро столкнулись с весьма слабой обороной. Немногие советские истребители, находившиеся в воздухе, летали поодиночке безо всяких признаков взаимодействия друг с другом и прекращали атаки сразу, как только Ju-88 открывали ответный огонь. Типичным в этой ситуации было перехваченное радиосообщение советского авиационного командования из Либавы в Ригу: «Не могу оказать помощь, мой истребительный полк уничтожен бомбардировкой».