Сталинские соколы. Возмездие с небес

Летная куртка промокла насквозь. Тиль командует возвращаться на «вокзал». Наша группа сбила пять русских самолетов, еще три победы одержали вступившие в бой бомбардировщики. Один наш самолет столкнулся в воздухе с машиной из группы тактической поддержки – досадная жертва, сказывается усталость, а это только первый день наступления. Результат. два против восьми – в целом или пять против одного – в нашей эскадрильи.

Почти через год после последней сомнительной победы я сбил свой шестой самолет и не какой-нибудь У-2, а «большую крысу» и вполне могу считаться асом, правда нормы начала войны уж давно изменились, счет многих пилотов перевалил за сотню и мои достижения выглядели весьма скромно. Впервые я испытал подлинный азарт воздушного боя. Мне не нравится убивать русских, и когда тот парень взорвался, мне не прибавилось особенной радости, но с каждой такой победой я расчищаю путь нашим бомбардировщикам, а значит, спасаю жизни солдат Германии – таково уродливое лицо войны.

Сегодня я больше не летал, занимался медицинской проверкой экипажей, некоторые летчики сделали по шесть вылетов в сутки – это предел за которым ошибки неизбежны.

Утро следующего дня 6 июля наступило рано. Техники всю ночь готовили самолеты, командиры эскадрилий еще с вечера назначили очередность вылетов, корректируемую только внезапностью поступления новых задач.

Пока значительная часть группы готовится к интенсивным дневным полетам, Лайе дает приказ нанести удар по силам противника сосредоточенным южнее Орла в глубине тактической обороны. Выделены. сам штафелькапитан обер-лейтенант Тиль со своим ведомым, оберфельдфебель Штрассл и я.

Звено подняли в 8 утра под прикрытием трех пар Фокке-Вульфов, готовых для воздушного боя. Под «пузо» подвесили по одной тонкостенной фугасной бомбе пятисотого калибра. Предельно нагруженный самолет медленно разбегается по полю, он похож на беременную лошадь, ведь под фюзеляжем закреплена двухметровая болванка. Плавно отрываюсь в конце полосы и облегченно вздыхаю. Для меня это первое боевое бомбометание. Кажется, снаряд так и тянет к земле. Набираем семьсот метров и выстраиваемся клином. Пересекаем предполагаемую линию фронта, ее легко найти по воронкам от снарядов и стелющемуся дыму. Командир обнаруживает мост через какую-то речушку. Я рассматриваю цель, но русских не вижу. Эрих избавляется от бомбы – счастливчик. Пытаюсь выбрать цель, но боюсь случайно попасть в прорывающие оборону войска вермахта. Судя по растерянности других экипажей, у них та же проблема. Сбросив бомбы разворачиваемся на базу. Облегченный Фокке – Вульф вспухает как тесто.

Мы не встретили ни одного русского самолета. Звено и пары прикрытия вернулись в Орел. Вот так бы всегда!

Средняя дневная нагрузка на летчиков группы – три боевых вылета в день. В этот же день я летал еще один раз. В 13.45 нас подняли на сопровождение ударной группы направляющейся взламывать русскую оборону в районе Малоархангельска. Звеном из четырех Фокке-Вульфов набрали всего полторы тысячи метров и взяли направление на Малоархангельск. Бомбардировщики были впереди под прикрытием других истребителей, но предполагалось, что противник введет на этом участке танки, собрав над полем боя большое количество авиации, и звено отправили для усиления. Это не позиционная война и линии фронта как таковой нет. Внизу все смешано на разных направлениях. Земля вспучивается от разрывов. Чтобы разглядеть в дыму, где противник, а где вермахт, вынуждены идти на небольшой высоте.

Пока бомбардировщики обрабатывали позиции неприятеля, а их непосредственное прикрытие отсекало «иванов», мы заметили небольшую группу самолетов, пытающихся атаковать наши войска на бреющем полете. Ведущий скомандовал. «пауке» и начал занимать позицию для атаки. Я осмотрелся и, не заметив угрозы, сходу бросил ФВ-190 на одиночный самолет неприятеля. Так случилось, что я оказался на дистанции стрельбы раньше Штрассла. Впереди меня был истребитель с подвесками под крыльями, возможно Як-7, он как раз собирался сбросить бомбы на наши войска. Заметив меня, русский, сбросив груз, попытался уйти нисходящей спиралью, но высота была небольшая, и он совершил роковую ошибку, переложив крен и потянув вверх. Я открыл огонь, мощным залпом Фокке-Вульфа крыло неприятеля разбило в щепки, отлетевший кусок обшивки или силового элемента чуть не задел мой самолет. Летчику почти у самой земли удалось раскрыть парашют. Должно быть, этот русский обладал недюжинной силой – покинуть вращающийся без одной плоскости самолет не просто.

Столкновение длилось не больше минуты. Дело сделано, и ведущий объявил «конец рабочего дня». Мы взяли курс на базу. Бой внизу продолжался. В отличие от нас наземные войска не могли просто так выйти из начавшегося боя. Огонь противоборствующих сторон взметал столбы земли, пулеметные очереди косили пехоту, но большого количества танков на этом участке не наблюдалось, как и большого количества русских самолетов. Малоархангельск не является основным направлением удара.