Сталинские соколы. Возмездие с небес

Мы сели, не сделав не одного выстрела. Все наше звено вернулось без происшествий, что, после потерь двух предыдущих дней, было уже удачным вылетом. Весь полет продолжался чуть более сорока пяти минут.

Свой пятый боевой вылет я совершил на следующий день в восемь часов утра. Нас собрали незадолго до вылета, сообщив, что по сведениям разведки немцы все-таки перебрасывают подкрепления в район боевых действий под Курском, в том числе – танки. Атаку наметили южнее Белгорода в направлении на Изюм. Остальные самолеты полка продолжали работать по переправам.

Самолеты готовились с вечера и через двадцать минут мы сидели в кабинах. На небе не облачка. Сегодня наше звено идет под прикрытием звена Яков. Поездов мы не увидели, зато обнаружили вражескую переправу через Донец. мост под защитой огневой точки – крупнокалиберного пулемета. Заходили на точечную цель по одному. Три первых ила бомбовыми ударами подавили огневую точку и разрушили переправу, до меня и очередь не дошла. Вернулись на аэродром в полном составе. Мы стали летать более подготовленными, что ли, глупостей не делали, ходили с прикрытием, удары старались наносить с одного захода, поэтому таких потерь как в первые дни драки за Белгород мы не несли. Да и немцы осторожничали. на хвост не садились, если видели, что к ним может подойти наш истребитель, проводили одну скоротечную атаку и уходили вверх.

Через час после посадки в 9.45, считай что сразу, нас подняли опять для удара по железной дороге идущей между Белгородом и Курском, наши опасаются переброски танков под Курск. Учитывая, что с утра немецких истребителей в данном секторе не было, пошли четырьмя самолетами без прикрытия.

Ранний день уже вовсю завоевал пространство южнорусских равнин. Но тишина и благодать летней природы казалась чуждой разворачивающейся реальности, мерещилось, что все замерло в ожидании чего-то ужасного и неотвратимого.

Выйдя на исходный пункт маршрута, повернули на линию заданного пути и долго летели друг за другом по прямой, с дистанцией метров сто, на высоте двести метров. При проходе Белгорода по нам открыли огонь вражеские зенитки, командирский Ил был поврежден, я видел, как он начал рыскать по высоте то – кабрируя, то – зарываясь носом, наверное, вышли из строя тяги руля высоты. Идущие вторым и третьи Илы пошли сопровождать ведущего, я, было, пристроился за ними, но тут совершенно отчетливо впереди и чуть левее по курсу увидел приближающийся поезд. Молниеносно приняв решение атаковать с одного захода, я полого спикировал на состав, сбросив сразу все бомбы при помощи рукоятки аварийного сбрасывания, и хотя у меня не было возможности видеть цель, по реакции стрелка я понял, что бомбы легли точно в цель. Сделав змейку, я убедился, что состав остановился, четыреста килограммов фугасов сделали свое дело. Приписав удачи такую точность попадания, я проследовал далее по линии железной дороги, другие Илы, сопровождая командира, отстали. В какой-то момент наш самолет прошел зону разрыва зенитных снарядов выпущенных вдогон, чьи взрыватели были установлены на определенную высоту. Только в данном случае они разрывались на определенной дистанции. Вокруг с треском, заглушающим гул двигателя, лопались бело-серые салютики, оставляя за собой облачка черного дыма, было очень страшно, но самолет чудом остался цел. Через пару десятков километров к нашему самолету присоединился один Ил, другой пошел домой, сопровождая подбитого ведущего.

Вдалеке показался еще поезд. Мы разделились. Первый самолет произвел атаку, но что-то случилось и он, кренясь влево, развернулся в сторону наших. Расстояние между моим Илом и поездом быстро сокращалось. Как и в первой атаке, я полого спикировал «на ход» состава и, ведя огонь из пушек и пулеметов, с дистанции в пятьсот метров произвел пуск четырех РС с одного захода, постаравшись с первого раза нанести как можно больший урон поезду. Я заметил открытые платформы затянутые брезентом и маскировочной сеткой. Если на платформах были танки, то большого ущерба им я не нанес, но мне опять повезло, от огня моего самолета взорвался паровоз, вагон полез на вагон, мы облетели остановившийся состав, как минимум двенадцать вагонов были повреждены, дело было сделано, и я развернулся домой.

При проходе линии фронта мы попали под сильный огонь зениток, осколками разорвавшегося снаряда была повреждено остекление фонаря, отказало несколько приборов, но Ил-2 летел и он довез нас домой, сохранив устойчивость и управляемость. Когда сели и покинули кабины, я обнаружил что киль и полотняная обшивка руля поворота имеют значительные повреждения. Больше из вылетевшего звена никто не вернулся. Два самолета упали уже над нашей территорией, не дотянув до нормальных площадок, экипажи погибли, третий Ил, тот, что производил со мной атаку состава, пропал где-то за линией фронта, летчик и стрелок, скорее всего, погибли.