Сталинские соколы. Возмездие с небес

В воздухе слабая дымка, что не характерно для лета, но способствует скрытности нашего мероприятия, остается надеяться на штурманскую подготовку командиров.

Часть маршрута нас сопровождают вылетевшие на охоту истребители из группы LG-2.

Открывающиеся впереди задымленные просторы кажутся бесконечными. Дойдем ли мы до края, что ждет нас впереди, не сегодня, в этой войне – какие-то отрицательные смутные волнения охватывают меня.

Звенья идут плотным строем, на высоте трех тысяч метров, изредка меняя курс по проложенному маршруту. От смурных мыслей меня отвлекает Ханс, оказывается, он не просто техник, до войны он был журналистом, мой стрелок грамотный парень с хорошо подвешенным языком, в его компании уж точно не будет скучно.

Избежав контакта с противником, мы взорвали мост и таким же замысловатым маршрутом вернулись домой. Все довольны, но расслабляться нет времени, неугомонный «чемпион» Динорт, прозванный «планеристом», уже знает следующие задачи.

Новым заданием началось позднее утро следующего дня. Динорт лично возглавил группу из трех имеющихся при штабе Ю-87, с ним полетел экипаж обер-лейтенанта Лау и мой, к вылету командир также привлек четвертый бомбардировщик из группы.

Мы вылетели в девять утра по берлинскому времени, чтобы поохотится за поездами ифанов в район станции Осмолово. Нас эскортировали две пары Мессершмитов. День был чудесный, от вчерашней дымки не осталось и следа, «Штуки» упорно продавливали воздух, стараясь забраться на безопасные пять тысяч метров. По докладу истребителей, где-то в стороне прошла группа русских бомбардировщиков, одна пара «велосипедистов» ушла для атаки. Войдя в указанный квадрат, мы потратили некоторое время на поиски цели, которые увенчались успехом. Несколько снизившись, Динорт, летевший впереди, сообщил, что видит идущий состав. Спикировав почти одновременно, «Штуки» точно уложили бомбы, не оставив большевикам никакого шанса. Во время атаки в моем распоряжении было несколько секунд, чтобы рассмотреть поврежденный поезд, без сомнения, это был воинский эшелон. По сообщению моего болтливого Ханса, наша точность была поразительной, бомбы не то чтобы упали рядом, они накрыли состав прямым попаданием.

В приподнятом настроении с чувством выполненного долга наша группа, оставшаяся по причине малой дальности истребителей без эскорта, взяла курс на аэродром, снизившись до двухсот метров. Длительный полет на малой высоте не способствовал полному расслаблению, и мы увеличили дистанцию и интервал между самолетами. Над территорией, занятой вермахтом, нас неожиданно атаковал одиночный истребитель. Первый заход он сделал на моего ведущего Лау. Я попытался повторить маневр принесшей мне первую победу, но расстояние было слишком большим, и я не вышел на дистанцию прицельного огня. Однако стрелку удалось отогнать, и, похоже, легко повредить нападавшего. Вместо того чтобы убраться, ифан отошел назад и, заняв позицию сзади с превышением около тысячи метров, став недоступным для пулемета Ханса, продолжил следовать за звеном. Я надеялся, что русский ничего не предпримет, но он просто выжидал. На всякий случай я подвел Юнкерс ближе к ведущему, чтобы встретить атаку двумя стрелками. Через несколько минут такого полета ифан быстро спикировал, открыв огонь по ведомому Динорта. Я среагировал мгновенно, дав полный газ, и бросился вдогон атакующему, открыв огонь из курсовых пулеметов. Русский бросил жертву, пилот «Штуки» сообщил, что самолет поврежден, и ушел виражом в сторону. Оказавшись у русского на хвосте, я бросил строй и, мысленно молясь, чтобы у противника не было ведомого, встал в вираж. Остальные Ю-87 прикрывали поврежденную машину.