Сталинские соколы

Возвращаемся в Идрицу. Мадер приказывает мне садиться первым. На этот раз все как по учебнику, я взял себя в руки и вновь вернул чувство Фокке-Вульфа после Мессершмитта, хотя маневренные качества последнего я ценю больше. Уже на пробеге слышу о приближении к аэродрому русских истребителей. Видимо, противник решил преследовать группу, чтобы внезапно атаковать на глиссаде.

Думаю меньше минуты, освобождаю полосу, разворачиваюсь и начинаю взлет прямо по рулежкам. О нагоняе, который обязательно получу от командира потом, не думаю, ну почти не думаю. Вместо того чтобы быстрее срулить и попытаться спрятать самолет, вопреки всем инструкциям, иду на импровизированный взлет на форсаже, выжимая из двигателя максимум. Русские застигли врасплох. Сейчас каждый самолет в воздухе на счету. Отрываюсь почти на краю поля и набираю высоту, осматриваюсь. Два бомбардировщика «Сорокопута», шарахаясь от атаки русского, сталкиваются в воздухе на малой высоте, шансов выжить нет. В радио слышу, что Капитан Франц атакован. Вижу, как его самолет маневрирует, пытаясь уклониться от огня неприятеля. Не жалея мотора на максимальном наддуве бросаю свой ФВ-190 наперерез «тупоносому» истребителю, видимо Ла-5. Русский отворачивает в сторону, и я начинаю преследование. Вместо того чтобы удирать к своим, «новая крыса» пытается затянуть меня в бой на виражах, но просчитывается с угловой скоростью и подставляет мне хвост. Я делаю несколько коротких выстрелов, дистанция очень большая, попасть с пяти сотен метров в верткую цель – это будет чудо, в которое я не верю. И хотя боекомплект далеко не израсходован, первый самолет я сбил всего парой снарядов, опыт, ставший привычкой, научил меня не открывать огонь, не будучи уверенным, что попаду, я прекращаю стрельбу и начинаю преследование. Русский выполняет левый вираж. Этого мне и надо, тем более что большая дистанция сейчас мне на руку, я вижу все его маневры и могу держаться на хвосте, не боясь проскочить или упустить его под себя. Через несколько минут гонки скоростные качества Фокке-Вульфа уменьшают расстояние, и я начинаю пристрелку из пулеметов, отслеживая по трассерам необходимое упреждение. Пули проходят выше и левее – это хорошо, так как мы в левом вираже, и я взял большее упреждение. Трассеры все приближаются к «Ла», несколько пуль попадают в фюзеляж, жму на гашетки электропривода пушек, «новая крыса» рухнул на землю.

Второй раз за один вылет сажаю самолет, выключаю двигатель и при помощи механика открываю колпак. Прыгаю на траву в ожидании приказа следовать к подполковнику Мадеру для очередного нагоняя. Но по шапке сегодня я не получил, и не потому, что командир прочувствовался моими подвигами, праздновать восемь побед, включая две мои, некогда, как и некогда оплакивать потери одного самолета штабного звена с пропавшим без вести летчиком и двух погибших бомбардировщиков. Русские могут в любой момент прилететь крупными силами штурмовиков и сравнять наш аэродром с землей. После спешной заправки самолетов Штаб 54-й эскадры отводится на сто пятьдесят километров западней в Динабург.

17 июля мы, как обычно, торопливо проглотив обед в аэродромной столовой, после построения занимались практическими занятиями на аэродроме, когда поступил приказ командира эскадры тремя штабными парами под его лидерством следовать на прикрытие наших войск от ударов с воздуха в район железнодорожной станции населенного пункта Остров, южнее которого сегодня русские прорвали линию «Пантера».

На часах 15 часов 30 минут. Лететь достаточно долго, но световой день еще длинный, пары набрали четыре километра и пошли на юг.

Мы не сразу обнаружили низколетящие штурмовики под прикрытием истребителей, заходившие на Остров с юга, но когда мы их увидели, спасения от пикирующих с высоты ФВ-190 не было.

С одним оторвавшимся от своей группы Илом у меня получилась целая дуэль, продолжавшаяся несколько минут на высоте менее одного километра. Пилот штурмовика, зная, что оторваться от меня невозможно, пытался стать в вираж на небольшой скорости, надеясь, что я проскочу вперед и подставлюсь под его пушки. В первом заходе я действительно проскочил, лишь слегка зацепив «цементированный бомбардировщик». Он даже успел произвести штурмовку наших позиций на земле, а его стрелок вел неуверенный огонь в мою сторону. Но шансов у одиночного Ил-2 не было. Развернувшись, я опять догнал его с задней полусферы и огнем всего оружия отстрелил деревянные части хвостового оперения и консоли. Лишенный подъемной силы бронекорпус рухнул на землю. Экипаж даже не воспользовался парашютами. Смерть собрала еще одну малую жатву на большой войне.

Когда все пары сели, мы увидели, что потерь в штабе нет, мало того, эскадра записала на свой счет девять побед. Командир Мадер сбил три Ил-2, отличились фельдфебели Вернер и Гюнтер, одержавшие, как и я, по одной победе. Еще два самолета сбили зенитчики.