Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров

На процессе 14 подсудимых признали себя виновными, десять признались, что слышали антисоветские высказывания. Шесть человек признали себя виновными в «террористических намерениях». Из числа осужденных двое: секретарь коменданта Кремля Синелюбов и начальник разведывательного управления Чернявский - были приговорены к расстрелу. Лев Каменев был осужден на 10 лет, к пяти годам осудили старшего сына Троцкого Сергея Седова. Остальные получили разные сроки заключения и ссылки со значительным смягчением возможного наказания.

В дни суда над «кремлевцами» Сталин занимался проблемами, далекими от личной безопасности. Они были связаны с военными провокациями Японии, происходившими в течение июня - июля на советско-маньчжурской границе. Он сосредоточил свое внимание на пограничных вопросах. Речь шла не только о безопасности границ на востоке страны, но и о престиже государства.

Накануне окончания этого закрытого процесса, 25 июля в Москве начал свою работу VII Конгресс Коминтерна. В резолюции Конгресса указывалась мысль, высказанная Сталиным Р. Роллану: «Исходить при решении всех вопросов из условий особенностей каждой страны и избегать, как правило, непосредственного вмешательства во внутриорганизационные дела коммунистических партий». Слова вождя не расходились с делами.

Нет, в те годы энтузиазм масс был направлен не на поиски врагов. В начале осени передовицы советских газет заполнили сообщения о том, что, работая в ночь с 30-31 августа, забойщик шахты «Центральная-Ирмино» Алексей Стаханов превысил норму выработки в 14 раз. Этот рекорд послужил началом широко развернувшегося в стране стахановского движения.

Но важен был не сам рекорд. Промышленность брала курс на создание системы труда, позже названной А.К. Гастевым «научной». Менялись не только приемы, но и способы, методы самой работы - ее организации. В ноябре ткачихи Е. и М. Виноградовы перешли на обслуживание 216 автоматов, положив начало движению многостаночников.

И главное значение массового движения, названного стахановским, заключалось даже не в повышении производительности, а в том, что труд из обременительной обязанности по добыванию средств к существованию превращался в дело чести, доблести и геройства. В буднях великих строек народ обретал новые стимулы. Приобщение людей к творчеству, энтузиазму меняло сам смысл человеческого существования, возвышая его до осознания общественной полезности.

Теперь, когда и с востока, и с запада уже повеяло порохом войны, признание общественной полезности Сталин решил придать армии. 23 сентября «Правда» опубликовала постановление ЦК и Совнаркома «О вводе персональных военных званий начальствующего состава РККА и об утверждении положения о прохождении службы командным и начальствующим составом». Накануне Штаб РККА переименовали в Генеральный штаб.

Начав планомерное и последовательное оснащение армии современной техникой, танками, самолетами, он не забыл о психологической стороне дела. Несомненно, он знал о брожении в среде военных и понимал, что за подковерной возней командиров в действительности стоят не идейные противоречия с руководством страны, а неудовлетворенные амбиции. Но у него не было намерения «воевать» с армией и, как тонкий психолог, он сделал неожиданный и блестящий ход. Сталин решил удовлетворить тщеславие военных кардинальным и эффектным средством - он реформировал армейскую иерархию.

Новая система давала уверенность профессиональным военным в возможности продвижения по службе, укрепляла авторитет вооруженных сил, но она стала и своеобразным уроком любителям «мировой революции». Почти демонстративно подчеркнуто в Красной Армии восстанавливались воинские звания старой русской армии, за исключением генеральского.

Однако присутствовало и новое. 20 ноября пяти военачальникам: Блюхеру, Буденному, Ворошилову, Егорову, Тухачевскому Правительство Союза ССР присвоило звания маршалов. Через два дня был создан Военный совет при наркоме обороны. В армии вводилась новая форма, появились знаки различия - на петлицах и на рукаве.

Возвращение воинских званий царской армии вызвало почти шок. Вспышку гневных филиппик в адрес Сталина со стороны троцкистов, обвинивших его в «измене» делу революции, и крики о возврате к царизму у «старых большевиков». Но предпринятый им шаг не был мишурой, рассыпанной для удовлетворения самолюбия тщеславных людей, способом отвлечь недовольных. Его замысел имел более глубокую внутреннюю подоплеку. После потрясений коллективизации, локальных, но нервирующих общественность схваток с оппозицией, страна нуждалась в успокоении. Мир, спокойствие, стабильность и гарантированные перспективы будущего - вот чего добивался Сталин в это время.

Возвращением воинских званий он как бы подвел черту под окончанием «революционного» деления профессиональных военных на «бывших», - подвергающихся в армейской среде выдавливанию и репрессиям, - и «не бывших»; на белых и красных. В обстановке назревающей войны этим решением все военные объединялись в одну касту, призванную обеспечить защиту государства.