Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров

- Вы считаете, что было предпринято все для спасения корабля? - спросил он.

- Все, - лаконично ответил Кузнецов.

Сталин дослушал доклад молча, не прерывая. Гроза не прогремела».

Такие совещания у Сталина стали рабочей практикой, и они неизменно завершались деловыми результатами. После совещания Кузнецов и Жданов выехали в командировку на Дальний Восток, чтобы на месте рассмотреть возможность переноса торгового порта из Владивостока в Находку. И уже вскоре в стране появился новый порт.

В начале этого же года в Овальном зале Кремля были собраны все, кто проявил себя как авиационный конструктор или изобретатель или вносил предложения, касавшиеся авиации. В президиуме сидели Сталин, Молотов, Ворошилов. Среди присутствующих находились нарком авиационной промышленности М.М. Каганович, конструкторы В.Я. Климов, А.А. Микулин, А.Д. Швецов, С.В. Ильюшин, Н.Н. Поликарпов, А.А. Архангельский, начальник ЦАГИ М.Н. Шульженко.

Совещание вел Молотов. Выступавшие один за другим поднимались на трибуну. Сталин молча расхаживал по залу. Он курил трубку, и со стороны могло показаться, что, погруженный в свои мысли, он не принимает участия в происходившем. Но так могло показаться лишь со стороны.

«Мне запомнилось, - вспоминал Яковлев, - что начальник НИИ ВВС Филин настойчиво выступал за широкое строительство четырехмоторных тяжелых бомбардировщиков «Пе-8». Сталин возражал: он считал, что нужно строить двухмоторные бомбардировщики, и числом побольше. Филин настаивал, его поддержали некоторые другие. В конце концов Сталин сдался, сказав: «Ну, пусть будет по-вашему, хотя вы меня не убедили».

Сталин умел уступать грамотным специалистам, порой доверяя их аргументам, даже не будучи окончательно убежденным в их объективности. Однако жизнь доказала правоту Сталина. Яковлев отмечал: «Пе-8» поставили в серию на одном заводе параллельно с «Пе-2», но в ходе войны, уже вскоре, к этому вопросу вернулись. «Пе-8» был снят с производства, и завод перешел целиком на строительство «Пе-2». Война требовала большого количества легких тактических фронтовых бомбардировщиков, какими и были «Пе-2».

Рабочий день Сталина был смещен. Он начинал работу во второй половине дня, заканчивая ее далеко за полночь, иногда под утро. Он занимался делами по 12-15 часов в сутки. Его кремлевский кабинет, расположенный на втором этаже бывшего Сената, в северном углу у Никольской башни, выходил окнами на Арсенал. Вход в здание начинался со старинного крыльца, а в вестибюле охрана проверяла документы.

Широкая каменная лестница с красной ковровой дорожкой вела к длинному коридору, из которого был вход в секретариат. Прямо перед входом находилось бюро генерал-лейтенанта В.Н. Власика - начальника личной охраны Сталина. В секретариате слева стоял стол его помощника А.Н. Поскребышева, а справа - помощника Генерального секретаря Л.А. Логинова.

Рядом с приемной была комната дежурных охраны, где полковники Кузьмичев либо Горбачев предлагали посетителям, имевшим оружие, сдать его. Здесь же, в приемной, располагалась вешалка для верхней одежды членов Политбюро. В кабинет Сталина вела двустворчатая дверь с тамбуром.

Кабинет вождя представлял собой просторную светлую комнату с высоким потолком и облицованными мореным дубом, в рост человека, стенами. Старинная мебель из темного дерева. Справа у выхода стояла витрина с посмертной маской Ленина, а слева - высокие часы. К письменному столу протянулась ковровая дорожка; над столом картина - Ленин на трибуне. Слева располагался также большой длинный стол, обтянутый зеленым сукном, и ряды стульев, на стене портреты Маркса и Энгельса. Место Сталина было в торцевой части стола.

У противоположной стены, между окнами, стоял книжный шкаф с сочинениями Ленина, Большой советской энциклопедией и Энциклопедическим словарем Брокгауза и Ефрона. В следующем простенке был большой диван, обтянутый темной кожей, и два кресла. Еще одно кресло находилось у письменного стола; на нем лежали стопы книг и бумаг. Остро оточенные цветные карандаши. По левую сторону стола - столик с телефонами. Пометки Сталин делал обычно синим карандашом, писал он быстро и размашисто, читал без очков.

Свои впечатления от первой встречи со Сталиным, состоявшейся во второй половине апреля 1940 года, ярко передал Яков Ермолаевич Чадаев, управляющий делами СНК СССР. «В назначенный час, - рассказывал Чадаев, - я явился в приемную Сталина, где за письменным столом сидел А.Н. Поскребышев. Поздоровавшись со мной, он сказал: «Пошли!». Мы вошли в коридор.

«Вот здесь», - сказал Поскребышев, указывая на дверь…За дверью была небольшая комната президиума Свердловского круглого зала. Здесь в этот день, 17 апреля 1940 г., проходило военное совещание по итогам советско-финской войны… В указанной комнате находились Сталин, Молотов, Булганин и нарком лесной и бумажной промышленности СССР Анцелович.