Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров

Очевидно, что в этой его гневной филиппике проступает раздражение. Это возмущение дураком, который, научившись «молиться богу», разбивает себе лоб. По существу, он указывал, что услужливый дурак – опаснее врага. Сталин редко проявлял эмоциональность публично. Но здесь он не скрывает своего раздражения: «Кому нужны эти искривления, это чиновничье декретирование колхозного движения, эти недостойные угрозы по отношению к крестьянам? Никому, кроме наших врагов! Я уже не говорю о тех, с позволения сказать, «революционерах», которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола, – подумаешь, какая ррреволюционность!»

Он отметил, что успех политики коллективизации был предопределен, но его достижение основывалось на добровольности, а не на насилии: «Нельзя насаждать колхозы силой. Это было бы глупо реакционно. Колхозное движение должно опираться на активную поддержку со стороны основных масс крестьянства... Можно ли сказать, что принцип добровольности и учета местных особенностей не нарушается в ряде районов? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению...»

Одновременно Сталин критиковал стремление распространить в качестве наилучшей формы хозяйства коммуну. Он пишет, что «основным звеном колхозного движения» является не коммуна, а артель, но в артели «не обобществляются приусадебные земли (мелкие огороды, садики), жилые постройки, известная часть молочного скота, мелкий скот, птица и т.д.».

Он осуждает методы, доводившие коллективизацию до абсурда. Они не были предусмотрены его планами. Сталин правомерно пишет: «Дразнить крестьянина-колхозника «обобществлением» жилых построек, всего молочного скота, всего мелкого скота, домашней птицы, когда зерновая проблема еще не разрешена, когда артельная форма колхозов еще не закреплена, – разве не ясно, что такая «политика» может быть угодной и выгодной лишь нашим заклятым врагам?»

Отмечая допущенные «искривления», он поясняет, что «теми, кто сгоняет крестьян в коммуны», ставится под угрозу решение зерновой проблемы. Это обвинение ретивых обобществителей в «разложении и дискредитации» колхозного движения; объявление их методов провокацией – действиями, «льющими воду на мельницу наших классовых врагов».

Призвав партию положить конец «искажениям» и настроениям, порождавшим их, Сталин заключил: «Искусство руководить есть серьезное дело. Нельзя отставать от движения, ибо отстать – значит оторваться от масс. Но нельзя и забегать вперед, ибо забежать вперед – значит потерять массы и изолировать себя. Кто хочет руководить движением и сохранять вместе с тем связи с миллионными массами, тот должен вести борьбу на два фронта – как против отстающих, так и против забегающих вперед».

Одновременно с его статьей «Правда» поместила текст Примерного устава сельскохозяйственной артели, принятого постановлением ЦИК и СНК 1 марта 1930 года.

Сталин не ограничился публикацией своей статьи. 10 марта на ее основе было принято секретное постановление ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении». В нем содержались требования «немедленно прекратить в какой бы то ни было форме насильственную коллективизацию. Решительно бороться с применением каких бы то ни было репрессий по отношению к крестьянам... немедленно проверить списки раскулаченных и исправить допущенные ошибки...».

Обратим внимание, что это постановление, отражавшее действительную позицию Сталина в колхозной революции, продолжало оставаться секретным и после его смерти. Его фрагменты появились в печати только во второй половине 90-х годов. Так фальсифицировалась история.

Нет, он не лицемерил в своем возмущении «архиррреволюционерми». Повторим, для исправления совершенных ошибок уже 17 марта Сталин направил в основные зерновые регионы Кагановича, Калинина, Молотова и других «верховных лиц». Однако и после его статьи, и после секретного постановления не все руководители на местах спешили изменить свою тактику. Даже после публикации статьи Сталина экстремизм на местах полностью не прекратился. 22 марта Серго Орджоникидзе сообщил Сталину о действиях руководства Криворожского округа Украины: «Перекручено здесь зверски. Охоты исправлять мало... Все хотят объяснить кулаком, не сознают, что перекрутили, переколлективизировали. Большое желание еще большим нажимом выправить положение, выражают желание расстрелять в округе человек 25-30...»

То была устоявшаяся, убежденческая точка зрения, прочно вошедшая в плоть и кровь руководителей радикально непримиримых взглядов. Они не могли, не умели и даже не хотели мыслить и действовать иначе. В их числе: Бауман, Варейкис, Косиор, Хатаевич, Шеболдаев, Эйхе, Балицкий, Евдокимов, Зеленский, Икрамов, Кабаков, Криницкий, Постышев, Разумов, Чернов, Ягода.