Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров

В это время он действительно стоял прочно, по-военному отражая удары, которыми пытались поразить его противники. И, как это часто бывает, удар настиг Сталина совсем с противоположной стороны. Оттуда, где он его менее всего ожидал.

Спустя две недели после встречи у Горького, ставшей для советских писателей исторической, 10 ноября 1932 года в газетах появилось краткое сообщение. В нем говорилось: «В ночь на 9 ноября скончалась активный и преданный член партии тов. Надежда Сергеевна Аллилуева. ЦК ВКП(б)». Этот некролог, сообщавший о смерти жены Сталина, был подписан членами Политбюро и их женами.

Несчастье, постигшее руководителя партии, произошло поразительно «своевременно», и поэтому вокруг смерти Аллилуевой нагромождено множество клеветы и инсинуаций. Почти как закономерность все версии этой истории принадлежат противникам Сталина, и каждый из писавших пытался приспособить эту смерть для собственного пользования.

В действительности же все было по-житейски проще. 7 ноября 1932 года после праздничной демонстрации на Красной площади состоялся официальный прием в Кремле. Он проходил торжественно, с тостами и концертом известных артистов. Жена Сталина, веселая и радостная, находилась рядом с мужем среди руководителей страны. На следующий день, вечером, члены правительства с женами собрались на квартире Ворошилова, чтобы в узком кругу отметить юбилей – 15-летие Октябрьской революции.

Все было как обычно. И круг собравшихся, и ведущаяся за столом нескончаемая дискуссия. Надежда Аллилуева пришла на вечер с «модной прической», в черном платье, на котором выделялись аппликации с розами. Но в разгар вечера она вспылила и ушла из-за стола. В.М. Молотов рассказывал Феликсу Чуеву, что во время застолья Сталин шутливо «скатал комочек хлеба и на глазах у всех бросил этот шарик в жену Егорова. Я это видел, но не обратил внимания. Будто бы это сыграло роль».

Молотов считал, что причиной трагедии стала психическая неуравновешенность: «Аллилуева была, по-моему, немножко психопаткой в это время. На нее все действовало так, что она не могла себя держать в руках. С этого вечера она ушла с моей женой, Полиной Семеновной. Они гуляли по Кремлю. Это было поздней ночью, и она жаловалась моей жене, что вот то ей не нравилось, это ей не нравилось... Почему он вечером так «заигрывал»... Она очень ревновала его. Цыганская кровь. В ту ночь она застрелилась...

Что запомнилось? Сталин поднял пистолет, из которого она застрелилась, и сказал: «Пистолетик-то игрушечный, раз в году стрелял». Пистолет был подарочный, подарил ей свояк, по-моему...»

И эту личную трагедию Иосифа Сталина, пожалуй, можно было бы отнести к тривиальной человеческой драме, если бы не одно обстоятельство. Слухов и сплетен вокруг этой смерти опубликовано много, но по причине их откровенного дебилизма даже нет смысла их классифицировать.

Действительно, Надежда Аллилуева была импульсивной и легко возбудимой женщиной, страдавшей некоторой истеричностью. Жена маршала Буденного рассказывала: «Семен Михайлович, вспоминая ее, говорил, что она была немного психически нездорова, в присутствии других пилила и унижала его. Семен Михайлович удивлялся: «Как он терпит?» Сталин жаловался, когда это случилось, Семену Михайловичу: «Какая нормальная мать оставит детей на сиротство? Я же не могу уделять им внимание. И меня обездолила».

В целом отношения Сталина и жены были ровными, но семейная жизнь не бывает без конфликтов. Поссорившись с мужем в 1926 году, Надежда забрала полугодовалую дочь, старших детей и вместе с няней уехала в Ленинград с намерением работать и жить самостоятельно. Сталин позвонил по телефону с готовностью «приехать мириться». «Зачем тебе ехать, – резко прокомментировала жена, – это будет слишком дорого стоить государству... Я приеду сама».

Впрочем, она ни к кому не проявляла чрезмерной привязанности. «Вы пишете, что здесь скучно, – рассуждает она в письме М. Сванидзе 11 января 1926 года. – Знаете, дорогая, везде так же. Я в Москве решительно ни с кем не имею дела. Иногда даже странно: за столько лет не иметь приятелей близких, но это, очевидно, зависит от характера».

Вряд ли Надежда была идеальной женой. Дочь Сталина вспоминала: «Мама работала в редакции журнала, потом поступила в Промышленную академию, вечно где-то заседала... Нам, детям, доставались обычно только ее нотации, проверка наших знаний. Она была строгая и требовательная мать, и я совершенно не помню ее ласки: она боялась меня разбаловать, так как меня без того любил, ласкал и баловал отец».

Конечно, жену Сталина не обошла мода на эмансипацию, и у нее был свой норов. «Мама, – пишет С. Аллилуева, – была очень скрытной и самолюбивой... Это сдерживание себя, эта страшная внутренняя самодисциплина и напряжение, недовольство и раздражение, загоняемое внутрь... должны были... неминуемо кончиться взрывом...» Нельзя сказать, что характер Н. Аллилуевой был вздорным, скорее, она была женщиной своего времени, стремившейся к независимости даже в отношениях с мужем.