Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров

Действительно, годы первой пятилетки стали началом культурной революции. Количество грамотного населения с 58,8% в 1928 году достигло 90% в 1932 году. Численность учащихся в начальных, семилетних и средних школах для взрослых за 4 года с 12,1 млн. увеличилась до 21,4 миллиона человек.

В промышленности количество специалистов с высшим образованием возросло со 100 тыс. до 331 тысячи. Число учащихся в высших учебных заведениях поднялось со 166 тыс. человек в 1928 году до 500 тыс. человек в 1932 году. Бурные процессы происходили в развитии науки, увеличивая ее общественную полезность. За короткий срок количество научно-исследовательских институтов, с филиалами, повысилось с 438 до 1028, а число научных работников с 22,6 до 47,9 тысячи. Причем складывающийся новый слой работников умственного труда формировался в основном за счет выходцев из рабочих и крестьян.

То была демократия не на словах, а на деле – выходцы из народных глубин, широких слоев населения страны, получали практически неограниченные возможности для развития своих врожденных талантов и способностей. Эти человеческие качества и достоинства становились достоянием государства, пользовались уважением и признательностью всего общества.

Председатель Госплана СССР Н.К. Байбаков писал о Сталине: «Ему нравились знающие свое дело люди, особенно «новая волна» специалистов, пришедших на производство в советское время, питомцы нового строя, которых он мог по справедливости считать и своими питомцами. И нас он слушал, как мне кажется, с особым чувством – это нам, тогда молодым людям из рабфаков и институтов, предстояло обживать будущее. И он таких всячески поддерживал, выдвигал на руководящие посты, ведь не зря знаменитые «сталинские наркомы» – это 30-35-летние люди (в основном) с неизрасходованной энергией и верой, что будущее будет построено именно ими».

Массам импонировала сталинская политика оптимизма, но прежде всего на его сторону их склоняла та вдохновляющая деятельность, которая овеществлялась в делах вождя. Она проявлялась в росте мощи и силы государства. Именно в Советском Союзе впервые в мире была ликвидирована безработица. Этот гнусный бич цивилизованного общества, опускающий состояние жизни человека до животного положения. Люди освободились от главной тревоги – страха перед завтрашним днем.

В то время когда на Западе разразилась депрессия, Сталин мог обоснованно утверждать: «Уничтожение эксплуатации, уничтожение безработицы в городе, уничтожение нищеты в деревне – это такие исторические достижения в материальном положении трудящихся, о которых не могут даже мечтать рабочие и крестьяне самых что ни на есть «демократических буржуазных стран».

Ирония истории в том, что они не могут об этом мечтать и в XXI веке. Конечно, Сталин мог испытывать удовлетворение. Он сумел противостоять давлению своих политических противников. Он вышел из борьбы безусловным победителем, еще более окрепшим, еще более авторитетным.

Его расчеты оказались точными. Планы получили реальное воплощение. Ряды его сторонников сплотились и стали более многочисленными. Его авторитет уже не мог быть подвергнут сомнению. Партия консолидировалась с ним. Однако он не удовлетворился признанием всеобщей поддержки своей линии. Именно на этом съезде Сталин снова назвал того «врага», с которым партии предстояло бороться дальше. Этим врагом являлась не фракционная опасность, а безликий и ползучий бюрократизм, неистребимый атрибут любой системы управления.

«Бюрократизм, – указывал Сталин, – и канцелярщина аппаратов управления, болтовня о «руководстве вообще» вместо живого и конкретного руководства, функциональное построение организаций и отсутствие личной ответственности, обезличка в работе и уравниловка в системе зарплаты, отсутствие систематической проверки исполнения, боязнь самокритики – вот где источники наших трудностей, вот где гнездятся теперь наши трудности».

Он снова повторял то, о чем уже не раз говорил в последние годы. И хотя Сталин предельно ясно обнажил свою мысль, не все сидящие в зале партийные чиновники осознали, что многим из них уже был произнесен приговор.

Между тем Сталин не скрывал своей позиции. Он без обиняков указывал: «Это люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные законы писаны не для них, а для дураков... Как быть с такими работниками?

Их надо без колебания снимать с руководящих постов невзирая на их заслуги в прошлом. Их надо смещать с понижением в должности и опубликовывать об этом в печати. Это необходимо для того, чтобы сбить спесь с этих зазнавшихся вельмож-бюрократов и поставить их на место. Это необходимо для того, чтобы укрепить партийную и советскую дисциплину».