Сталинский маршрут

— Каждый имеет возможность развивать свои способности в нашей стране, — говорил я. — Разве наш полет из Москвы через Северный полюс в США не может служить наилучшим доказательством всего этого? Мы выполняем поставленную перед нами задачу во имя прогресса, во славу нашей Родины. К тому же наш полет способствует сближению великих народов — американского и советского. Наши страны разделены Тихим и Атлантическим океанами, но мы стремимся установить более близкий путь сообщения. Мы считаем, что это можно осуществить через арктические пространства. Американский ученый Стефансон указал, что Арктика доступна для человека. Мы разделяем эту теорию и осуществляем ее на практике. Советский Союз осуществляет мечту человечества о Великом Северном морском пути. В результате работ по освоению Арктики мы получили возможность совершить наш полет.

Мы весьма счастливы приветствовать всех наших друзей, присутствующих на этом митинге. Со всех концов страны мы получаем приветствия. Да здравствует дружба народов СССР и США! — закончил я свое выступление.

* * *

…Мы возвращаемся на Родину. Народная пословица говорит: «Как ни хорошо в гостях, а дома лучше». И вот мы на пути в Европу. До свидания, Америка, страна, в которую мы проложили воздушный путь и которую… как следует не посмотрели.

— Ничего, ничего, — утешал Чкалов. — Сейчас дела много, домой надо, а туристами сюда всегда успеем приехать.

Туристами нам так и не удалось стать, но мы никогда не забудем горячих проявлений дружбы и симпатий со стороны американского народа к нам, летчикам Страны Советов.

…Покачиваясь на океанских волнах, мы плывем на пароходе «Нормандия». Два дня понадобилось нам на то, чтобы обойти это огромное судно и разобраться, где что расположено и куда ведут входы и выходы.

«Нормандия» — это один из крупнейших пассажирских кораблей мира. Он принадлежит обществу трансатлантического сообщения «Фрэнч Ляйн» и совершает регулярные рейсы между Нью-Йорком и Гавром.

Мы едем в первом классе. Тут свои порядки: вечером нельзя появиться без смокинга или черного костюма. Еще перед отъездом эта тема была предметом жаркого спора среди нашего экипажа. Байдуков решил «бастовать»: для меня, говорит, обычаи капиталистического мира не обязательны, а потому «токсиду» — так там именовали смокинг — покупать не буду!

Валерий, как «чиф-пайлот», ведал у нас «международными вопросами». В споре его тон был высокоторжественный. Егора в конце концов уговорили, и «токсида» наконец была приобретена. Вообще с Егором произошло немало «осложнений» по части внешности. Еще в Нью-Йорке Байдуков наголо постригся. Наш военный атташе долго ахал, уверяя, что в Америке стриженный наголо человек— это сумасшедший или только что выпущенный из тюрьмы.

На пароходе ехала известная кинозвезда артистка Марлен Дитрих. Говорят, что мы ей «испортили поездку»: на этот раз она не была в центре внимания. Не знаю, насколько это верно, но к нам она относилась хорошо и в последний вечер, когда все пассажиры первого класса были в зале, артистка обратилась к каждому из нас за автографом.

Пароход из-за своих огромных размеров почти не чувствовал волн, да и море было довольно спокойное. Лишь во вторую половину пути он стал раскачиваться, медленно накреняясь градусов на 20. Затем он как бы застывал на несколько секунд в наклонном положении, и тогда стулья, кресла и прочие предметы приходили в движение. Впрочем, скоро все подвижные предметы прикрепили к полу специальными приспособлениями.

Капитан парохода, добродушный француз и старый «морской волк», был с нами весьма любезен, показал управление «Нормандии». Нас особенно интересовали приборы и способы навигации в океане. Эта любознательность была удовлетворена. Я и Байдуков даже попробовали определить высоту солнца морским секстаном.

На пароходе мы опять «столкнулись» со временем. «Нормандия» на своем пути пересекает различные часовые пояса. Поэтому через каждые два часа все пароходные часы переводили на 5 минут вперед. Сначала мы раболепно подражали этой традиции, но вскоре сбились со счета и бросили: верти не верти, решили мы, а пароход и без этого идет в Европу, и Москва приближается к нам с каждой минутой.

В Гавр наш экипаж прибыл около двух часов дня по местному времени.

Мы невольно обратили внимание на то, что гаврский порт победнее нью-йоркского, что автомобилей в городе меньше. Одним словом, мы прибыли в Европу. Прекрасный поезд быстро доставил нас в Париж — один из самых красивых городов в мире, который был нам знаком по прошлому году.

Уже на парижском вокзале нас ожидала триумфальная встреча. Перрон переполнен встречающими. Нас буквально засыпают цветами, на нас наседает туча фотографов и кинооператоров.

Исключительным вниманием мы были окружены и в пути. По дороге из Гавра до Парижа публика буквально не давала нам ни минуты покоя, требуя автографов.

* * *